Идиоты

Что же нам делать, рожденным на поверхности этой Земли, как не ломать и строить? Вертеться, прыгать, извиваться, а в нужный момент и прогибаться. Если бы можно было видеть то, что происходит в потаенных уголках нашего «я», тогда, было бы легче найти точку опоры, откуда забьет желаемый источник. Наверное. Ну, а пока, все – ради долгожданной перспективы! Ради создания привлекательности образа человеческой картины. Все, что угодно, только бы слой краски гуще да в рамочку золоченную. В этой маниакальной сосредоточенности на том, что все наше существо отказывается принять, теряется самое главное для человека – его свобода. Взамен, мы получаем еще один экземпляр обустроенной жизни: деньгидаваемая машина, мягкий диван и два кресла, двое ребятишек, шерстяные носки и доберман у ног. Приезжают родители, навещают друзья, завидуют соседи, уважают коллеги... Идиллия! Вы, кажется, довольны. (Прим.: попрошу здесь не упрекать меня за выбранную линию жизни, смотрите на написанное мною, как на один из всевозможных вариантов разыгрываемых сценариев(!); заметьте, Триер собрал разношерстную публику в данном фильме!)

Но, что такое? Головная боль, апатия, бессонница, дурные сны, нехватка кислорода. Никак, проблемы со здоровьем? Депрессия? Внутри все протестует, тело ломает, словно требуется очередная доза наркоты. Интересно, в каком состоянии находился Ларс фон Триер, когда в один из дней этот темный гений кинематографа сел за письменный стол и погрузился в написание сценария о псевдоидиотах в якобы здоровом обществе? Но дело, конечно, не в этом. Я имею в виду, что не собираюсь анализировать гениальность: «есть рубящие дрова и черпающие воду, а есть чародеи механического века!» В материальном мире – это все еще неисследованный элемент, находящийся среди нас и не поддающийся нашему анализу, в тоже время, обладающий способностью возбуждать и вызывать реакцию. Потому, фильм «ИДИОТЫ» воспринимайте, как часть терапевтической процедуры для оздоровления прокисших мозгов и больных желудков. Нам не хватает мира, созданного для человека, мира, который соответствовал бы его думам, - тогда вам будет по душе рай освобожденного разума умалишенных, в котором нет границ между желаниями и поступками. И не надо пытаться понять, что же может сподвигнуть человека снять маску, показав истинное лицо, озвучив свои мысли, желания без страха, что тонкая оболочка материальной материи может рухнуть в течении пяти минут! Ларс фон Триер не ставил цель открыть секреты человеческой природы. Он пошел другим путем – заставил человека показать(!) свою природу и выпустить «чертика», живущего внутри, не экранного «чертика», а вашего родного! Актеры не пляшут перед вами и не смеются вам в лицо, не прыгают, как лягушки от одной лужи к другой, изображая умалишенных, не занимаются групповым сексом у вас в саду – это вы, наконец-то(!!), делаете вызов обществу! Вы – плюете в лицо системе и отправляете всех на… Вы – свободный человек! ВНИМАНИЕ! Настолько, насколько не знаете страха! Насколько хватит смелости идти не в ногу!!!

«Каждому существу уготовано свое место.
Знай свое место! – такова команда.
Не «Знай себя!».
А червь станет бабочкой, если только его опьянит великолепие и блеск мира(!)» (Г. Миллер).

     KoNoMo и bro, в День дурака серьёзно и без двусмысленностей посвящается вам. Читаю любя, люблю читая…

Мы разучились рвать рубахи на груди
и песни петь, срывая к чёрту связки,
мы носим гуттаперчевые маски
и так устало нА небо глядим,
боясь дождя, щетинимся зонтами.
Откладываем медь на чёрный день.
И, умно обсуждая дребедень,
смеёмся нарисованными ртами...
...Но тянется рука к воротнику,
простуженную душу обнажая...
И на подножке первого трамвая
навстречу молодому ветерку
сорваться вдруг, сорвать себя с крюка,
оставить поводки, зонты и маски.
И песни петь, срывая к чёрту связки,
неистово валяя дурака.
Татьяна Щербанова

     Кроненберг, Ханеке, Линч… Среди прочих инквизиторов души Ларс фон Триер занимает особое, почётное место. Триер не выпускает наружу и не анализирует внутренних демонов, не дарует надежду – он забирает её и топит на дне персональной Марианской впадины имени очередного своего героя. Это не постерно-няшечное Лох-несское чудовище. Это грозный результат скрещивания мифического исландского Кракена с датским, и его щупальца так же опасны, как стремительный водоворот при отходном манёвре. Не потому ли после фильмов персоны нон грата Каннского фестиваля накатывает волна вселенской тоски и перестаёт мерцать свет в конце тоннеля? В трилогии, состоящей из фильмов «Рассекая волны», «Идиоты» и «Танцующая в темноте», он не менее безжалостно демонстрирует одиночество и обречённость носителей «золотых сердец» в нашем мире. Складирует «пламенные моторы» рядком в пучине, как Михель-Великан в «Холодном сердце» Гауфа или исполняющий его Калягин в «Сказке, рассказанной ночью».

     Положения «Догмы 95» или концепцию культовой трилогии современные поисковики, как натасканные охотничьи собаки, принесут добычей прямо к вашим ногам целее и умелее, чем это сделаю я. А я… Я напишу о другом.

     Каждый из нас – ловец эмоций и ощущений. Жадный, хищный магнат. Наглый потребитель. Молох. Сенобит. Привычное надоедает, изысканным пресыщаешься. Требуются новые горизонты, новые страсти. И мы идём за ними, бесцеремонно грохоча подкованными подошвами огромных ботинок или цокая изящными каблучками по мостовой чужих душ.

     Герои фильма Триера возвращают статус исключительности попранным ещё в эпоху каменного века душевнобольным не из сострадания – из эгоистичной корысти. «Быть идиотом – роскошь. Идиоты – это люди будущего!» - провозглашают они и с головой окунаются в поиски собственных внутренних неформатов. Вокруг них царит пир вседозволенности, парад раскрепощённости, аттракцион безнаказанности, легко переходя неписаные границы, как у Маяковского: «А если сегодня мне, грубому гунну, кривляться перед вами не захочется – и вот я захохочу и радостно плюну, плюну в лицо вам…» Стофферовская труппа мнимых идиотов живёт по эпатажным законам, придуманным их идейным лидером. Не ждёт чудес – чудит сама, даже когда среди них появляется новый персонаж – типичная шекспировская Корделия. Деликатная, чуть скованная женщина по имени Карен с мягкой улыбкой и грустными глазами. Гоняясь за призрачными или истинными идиотами внутри себя самих, коммунары фонтанируют выплесками неадекватностей наружу. Как ни странно, те, кто принимают их за настоящих душевнобольных, выказывают к ним ангельское терпение. Им симпатизируют даже подлинные дауны, которых, в свою очередь, с трудом выдерживают фальшивые. А что же Карен? Почему сносит насмешки и издевательства её «золотое сердце»? Чем объясняется признание: «Я была здесь счастлива. Быть идиоткой вместе с вами – возможно, лучшее, что со мной случалось…»?

...И казалось ей – завтра придёт награда,
Бог там тоже ведь не дурак,
понимает, она ведь живет как надо,
не отчаивается, и вообще-то рада,
что хватает рывка на свою браваду,
и не жмёт ей лба шутовской колпак.
Да, наверное, всё не так –
только знать бы ещё, как надо.

(Катя Цойлик)

     Сердце каждой из героинь трилогии Ларса фон Триера драгоценно. Жертвенные агнцы, сами отдающие себя на заклание ради кого-то другого, и каждая по-своему прекрасна и убога (у-бога?). Героиня картины «Танцующая в темноте» обозначает предел собственным желаниям: «А хотеть большего – это уже жадность». И всё-таки две из них хотят невозможно многого, пусть и не для себя самих. Бесс из «Рассекая волны» ведёт торги с Всевышним, Сельма из «Танцующей» – с обществом. И только Карен ничего не надо, ей нечего и некого терять. Другие героини противопоставляют себя среде, а она, пытаясь ассимилироваться, обособляется ещё сильнее благодаря искренности и всеотдаче. В ней сидит не маленький идиот, а гнездится огромная боль. И, когда Стоффер с упорством Станиславского потребует доказательств преданности идее, провозгласив категоричное: «Не верю!» - о краеугольный камень притворства споткнутся все, за исключением Карен… Знака высшей пробы достойно именно её «золотое сердце»…

     Всякий создатель Манифеста раньше или позже перерастёт свой талмуд и сам же через него переступит. Так случилось с Маяковским, гулкое эхо чьей «Пощёчины общественному вкусу» отзвучало и затихло. С Триером, который совершил творческий инцест, лишив целомудрия «Догму 95». С его идиотами, искавшими свободу и потерявшими себя в процессе поиска… Всмотритесь-ка внимательнее: признаки грядущего поражения разбросаны по всему фильму! Титры, написанные мелом на деревянном паркете, как символ недолговечности. Женщина с обнажённой грудью, «Свобода на баррикадах» Делакруа-Триера, ведущая в никуда. И сами идиоты, сартровские грешники, обречённые не смыкать глаз на веки вечные и за неимением зеркал искать свой облик в зрачках соседей…

     P.S. Если вдруг Вы обнаружили, что внутри Вас живёт маленький идиот и иногда выходит погулять наружу, не паникуйте. Гораздо хуже, когда за тотальным поведенческим идиотизмом прячетесь и сидите взаперти маленький, неприметный настоящий Вы.