великолепный  мюзикл   "Вестсайдская история" (1961) , в котором действие перенесено на Манхэттен, и  "Ромео + Джульетта" (1996),  гдe мафиозные семьи Монтекки и Капулетти  отстреливают  друг друга в Вероне-Бич,  Калифорния,  в пульсирующем ритме  МТВ-клипов, столь характерном для стиля База Лурманна. Каждая из этих картин хороша и интересна  по-своему, но  самой  живой и страстной экранизацией пьесы, приблизившей Шекспира к современности,  принятой зрителями разных поколений, в особенности, молодёжью, для которой, по его  же  признанию,  он и делал фильм, стала кино-версия итальянского режиссёра Франко Дзефирелли, вышедшая в 1968 году.

 

"Ромео и Джульетта" Дзеффирелли отличается от большинства экранизаций не только близостью к тексту ранней пьесы Барда, но и верностью её духу. Не стараясь усовершенствовать, осовременить или углубить Шекспира, Дзеффирелли  вызывает к жизни эпоху Кватроченто, и на её фоне бережно воссоздаёт на экране самую известную и грустную историю любви.  Верона 15-ого столетия, с её запылёнными улицами и росистыми ночами, далека от глянцевой с блёстками открытки.  Чувственный и куртуазный, возвышенный и  земной,   страстный  и неистовый средневековый  город  пьянит резким и волнующим ароматом цветов и трав у монастырской ограды. Звучит глубокой виолончелью  в жужжании шмелей упоительной ночью в саду под балконом Джульеты. Он приковывает взор яркой и стройной гармонией красок  в одеяниях  приверженцев враждующих семейств: вызывающе  оранжево-красные и коричневые цвета надменных Капулетти и, по контрасу,  изысканные сиреневые с васильково-синим одежды острых на язык юношей из  клана Монтекки. Проникает в сердце сладкозвучными мелодиямии, подслушанными Нино  Рота у далёкого прошлого, и ранит коварными уколами смертоносных клинков.  Перенесённая на экран в подлинных деталях, давно ушедшая  Верона, как драгоценная оправа, обрамляет невыразимо трогательную историю Ромео и Джульетты.

 

Много  сказано  о том, что Дзеффирелли рисковал, пригласив на главные роли не имеющих опыта работы в кино актёров-подростков, 16-летнюю Оливию Хасси  и 17-ленего Леонарда Уайтинга, но это решение стало залогом успеха "Ромео и Джульетты" в момент выхода на экраны и непреходящей любви всё новых поколений зрителей, теперь уже детей и даже внуков тех подростков, которые, сидя в кинозале  увидели в конце 1960х в юной паре на экране не только персонажей старинной пьесы, но и самих себя. Темноволосая девочка с лицом рафаэлевой мадонны и задумчивый мальчик с нежной улыбкой  не декламировали строки  Шекспира. Они, эти знакомые  строки, буквально рождались у зрителей  на глазах и звучали, как в  самый первый раз.  Оливия и Леонард не  играли первую, ставшую роковой, любовь. Они прожили её: любили, страдали от невозможности объявить о своей любви всему миру, и ушли из него вместе, чтобы уже никогда не расставаться. Если бы Дзеффирелли выбрал на роли более опытных актёров с лицами, знакомыми кинозрителям, то, фильм был бы другой - без этой удивительной искренности и подлинности чувств, которые можно  сыграть только однажды, только в юности. 

 

Прежде чем она появится на экране в первый раз, смех Джульетты тысячью хрустальных колокольчиков прозвенит где-то в глубине большого дома её родителей. Это смех счастливого беззаботного ребёнка, девочки, которая навсегда останется тринадцатилетней.  Почтительная и послушная  дочь, без усилий следующая этикету  своего времени и только начинающая испытывать неосознанную смутную тревогу грядущего взросления, oна плачет и  смеётся как  маленький ребёнок.  Но она, эта   девочка со  струящимся потоком чёрных  волос,  заплетённых в  тяжёлую косу, перевитуюую золотыми нитями, в красном с золотом, пышном  бархатном платье, оттеняющим нежным румянцем её смуглое личико, чуть позже познает и щедро вернёт неистовую силу чувств, немыслимую тягу, разделённую с тем единственным, кого узнали безошибочно глаза и руки до того, как губы поцелуем скрепили  безмолвное признание: "Он." "Она."  И с пришедшим мгновенно взрослением, этой милой хохотушке  дано было  прозреть простую истину о том,  что слова не раскрывают суть вещей и  что клятвы  ничего  не значат.  

 

Джульетте -13. Её  Ромео старше ненамного. Только что он  сгорал от пламенной  любви к невидимой Розалине, но   случившeeся на балу обыкновенное чудо,   восторг  и колдовство смели недавний жар, как ураганом. Так много в их любви сплелось. Возвышенное нежное  чувство и смятенье  неопытных душ,  трогательная неловкость, жар от томления юных тел  и  невозможность оторваться друг от друга.  Их любовь - мятеж против нелепых, вздорных преград, поставленныx взрослыми, упоёнными долголетней кровавой  междусобицей, причин  которой они и сами не помнят, но которая, породила ненависть, пожирающую их детей, как мифический ненасытный Сатурн, и тpебующую в неутолимой кровавой жажде всё новые и новые жертвы...

 

А потому и ходят по Вероне знойной, летней, любовь и смерть бок о бок,   две сeстры, две близкие подруги, одеты в одинаковые платья.  Потому-то одна мелодия, но в разных ладах, звучит и в сцене на балконе  песнью торжествующих любви  и надежды,  переполняющих сердца юных влюблённых, и оплакивает их  нежно, скорбно в сцене совместного ухода из жизни в гробнице Капулетти.  Она будет звучать ещё долго после того, как смолкнут речи, полные  гнева,  горя, скорби, запоздалого раскаяния и долгожданного примирения,   и  темнота экрана  поглотит и живых, и мёртвых, навсегда оставшихся юными.