Торговец пушками
Хью Лори
от мужчина..ну везде за что ни возьметцо..все шик
прочитал Защиту Лужина... не скажу что прям таки шедевр, но Набоков гений, однозначно... даже, казалось бы, такую скудную сюжетную линию автор передает с неотрываемым интересом... хотя книга эта про непревзойденного шахматиста, все ж в ней нет ни малейшего вникания в суть шахматной игры... никаких разъяснений комбинаций, никаких этюдов или незаметных гамбитов, никаких подробностей... лишь красочное описание самой борьбы с эмоциональным оттенком... и хоть это малое разочарование (я то искал в книге именно вышеперечисленное) не покидало меня до последней страницы, хоть даже я сначала посмотрел фильм, все равно дочитал книгу за каких-то 8 часов...
перечитала "ведьму" мишле - обожаю эту книгу))
мишле - историк, но у него очень художественная манера изложения, очень... хм... субъективно-авторская)) потрясающе, в общем)
щас начну Арни Шарьера читать... мотылек (иногда папильон)... посмотрим что бандюганы пишут
кому лень, вот фильм http://www.kinokopilka.pro/movies/3868-motylek сам не видел...
Из Джека Лондона прочел "Дочь снегов" и дочитал роман "Морской волк".
Роман гениален! Рекомендую!
Сегодня открыл "и пришел паук" Паттерсона... дочитал до третьей части... не знаю как это при таком дерьмовом детективе мистер Паттерсон является самым продаваемым писателем на сегодняшний день...
Конечно, впереди еще полкниги, но на этот момент нифига не понравилось.. герои просто никакие, похуже даже чем у Дена Брауна, сюжет не захватывающий, а вполне предсказуемый... плюс к тому же явно заметны отсылки к Красному Дракону и Молчанию Ягнят Томаса Харриса.. те книги безусловно гениальны, и в каждой из них присутствует как минимум 3 личности достойные внимания - Ганнибал Лектер, маньяк, на которого собственно и ведется охота, и агент ФБР, который эту охоту и ведет... А тут все прям сладко да гладко.. все хорошие - это ангелочки, а все злодеи - конченные мрази.. В общем, Джеймсу Паттерсону нужно быть действительно гением, чтоб дочитав остальное я сказал "вау!"... хорошо хоть фильма пока не видел... кстати, из прочтенного сделал вывод что насколько бы выдающимся талантом не был Морган Фримен, но Тайлер Перри из "Я Алекс Кросс" все ж больше похож на описанного в первоисточнике героя..
Сегодня открыл "и пришел паук" Паттерсона... дочитал до третьей части... не знаю как это при таком дерьмовом детективе мистер Паттерсон является самым продаваемым писателем на сегодняшний день...
Конечно, впереди еще полкниги, но на этот момент нифига не понравилось.. герои просто никакие, похуже даже чем у Дена Брауна, сюжет не захватывающий, а вполне предсказуемый... плюс к тому же явно заметны отсылки к Красному Дракону и Молчанию Ягнят Томаса Харриса.. те книги безусловно гениальны, и в каждой из них присутствует как минимум 3 личности достойные внимания - Ганнибал Лектер, маньяк, на которого собственно и ведется охота, и агент ФБР, который эту охоту и ведет... А тут все прям сладко да гладко.. все хорошие - это ангелочки, а все злодеи - конченные мрази.. В общем, Джеймсу Паттерсону нужно быть действительно гением, чтоб дочитав остальное я сказал "вау!"... хорошо хоть фильма пока не видел... кстати, из прочтенного сделал вывод что насколько бы выдающимся талантом не был Морган Фримен, но Тайлер Перри из "Я Алекс Кросс" все ж больше похож на описанного в первоисточнике героя..
— RAMMSTEINмда... "вау" я так и не сказал... все чертовски предсказуему, фальшиво, скучно... в общем Паттерсон - отстой... книга не столько захватывающий детектив, сколько туалетное чтиво или времяпровождение для домохозяек... блин, психопат грохнул 200 человек и никакой из себя, то ли дело был Фрэнсис Доллархайд из Красного Дракона... Ладно, хоть фильм гляну, может он положение исправит... на личном опыте убедился, что, вопреки всеобщему мнению, книги порой уступают экранизациям... к примеру книга Стивена Кинга "Потаенное окно, потаенный сад"(прочитал совсем недавно, а фильм видел еще раньше) и фильм "Тайное окно" с Джонни Деппом.. Или вот "бойцовский клуб" Паланника и одноименный фильм Дэвида Финчера... книги превосходны, не спорю, но фильмы куда лучше и захватывающе, и без всяких там эпилогов, зализывающих душевные раны... нет, этого делать нельзя, зрителя и читателя надо бросать, оставлять тет-а-тет со своими сопереживаниями, эмоциями и думами... в этом огромное преимущество кинематографа перед беллетристикой... кратковременный нахлыст всевозможных эмоций куда эффективнее, чем те же самые чувства за время прочтения книги, насколько бы быстро вы не читали... ладно, прекращаю этот вынос мозга... пойду Миттчелла читать... Облачный Атлас... говорят стоящая вещь...
Кто-нить читал дополнение Гоголя - к "Ревизору"? Я в школе этого не проходил:
" Всмотритесь-ка пристально в этот город, который выведен в пьесе! Все до единого согласны, что этакого города нет во всей России: не слыхано, чтобы где были у нас чиновники все до единого такие уроды; хоть два, хоть три бывает честных, а здесь ни одного. Словом, такого города нет. Не так ли? Ну, а что, если это наш же душевный город, и сидит он у всякого из нас? Нет, взглянем на себя не глазами светского человека,— ведь не светский человек произнесет над нами суд,- взглянем хоть сколько-нибудь на себя глазами того, кто позовет на очную ставку всех людей, перед которым и наилучшие из нас, не позабудьте этого, потупят от стыда в землю глаза свои, да и посмотрим, достанет ли у кого-нибудь из нас тогда духу спросить: "Да разве у меня рожа крива?" Чтобы не испугался он так собственной кривизны своей, как не испугался кривизны всех этих чиновников, которых только что видел в пьесе. Нет, Петр Петрович, нет, Семен Семеныч, не говорите: "это старые речи" или "это уже мы сами знаем",— дайте ж, наконец, уж и мне сказать слово. Что ж в самом деле, как будто я живу только для скоморошничества? Те вещи, которые нам даны с тем, чтобы помнить их вечно, не должны быть старыми: их нужно принимать как новость, как бы в первый раз только их слышим, кто бы их ни произносил нам,— тут нечего глядеть на лицо того, кто говорит их. Нет, Семен Семеныч, не о красоте нашей должна быть речь, но о том, чтобы в самом деле наша жизнь, которую привыкли мы почитать за комедию, да не кончилась бы такой трагедией, какою не кончилась эта комедия, которую только что сыграли мы. Что ни говори, но страшен тот ревизор, который ждет нас у дверей гроба. Будто не знаете, кто этот ревизор? Что прикидываться? Ревизор этот — наша проснувшаяся совесть, которая заставит нас вдруг и разом взглянуть во все глаза на самих себя. Перед этим ревизором ничто не укроется, потому что по именному высшему повеленью он послан и возвестится о нем тогда, когда уже и шагу нельзя будет сделать назад. Вдруг откроется перед тобою, в тебе же, такое страшилище, что от ужаса подымется волос. Лучше ж сделать ревизовку всему, что ни есть в нас, в начале жизни, а не в конце ее. На место пустых разглагольствований о себе и похвальбы собой, да побывать теперь же в безобразном душевном нашем городе, который в несколько раз хуже всякого другого города,— в котором бесчинствуют наши страсти, как безобразные чиновники, воруя казну собственной души нашей! В начале жизни взять ревизора и с ним об руку переглядеть всё, что ни есть в нас, настоящего ревизора, не подложного, не Хлестакова! Хлестаков — щелкопер, Хлестаков — ветреная светская совесть, продажная обманчивая совесть, Хлестакова подкупят как раз наши же, обитающие в душе нашей страсти. С Хлестаковым под руку ничего не увидишь в душевном городе нашем. Смотрите, как всякий чиновник с ним в разговоре вывернулся ловко и оправдался. Вышел чуть не святой. Думаете, не хитрей всякого плута-чиновника каждая страсть наша, и не только страсть, даже пустая, пошлая какая-нибудь привычка? Так ловко перед нами вывернется и оправдается, что еще почтешь ее за добродетель, и даже похвастаешься перед своим братом и скажешь ему: "Смотри, какой у меня чудесный город, как в нем всё прибрано и чисто!" Лицемеры — наши страсти, говорю вам, лицемеры, потому что сам имел с ними дело. Нет, с ветреной светской совестью ничего не разглядишь в себе: и ее самую они надуют, и она надует их, как Хлестаков чиновников, и потом пропадет сама, так что и следа ее не найдешь. Останешься как [cencored]-городничий, который занесся было уже нивесть куда, и в генералы полез, и наверняка стал возвещать, что сделается первым в столице, и другим стал обещать места, и потом вдруг увидел, что был кругом обманут и одурачен мальчишкою, верхоглядом, вертопрахом, в котором и подобья не было с настоящим ревизором. Нет, Петр Петрович, нет, Семен Семеныч, нет, господа, все, кто ни держитесь такого же мненья, бросьте вашу светскую совесть. Не с Хлестаковым, но с настоящим ревизором оглянем себя! Клянусь, душевный город наш стоит того, чтобы подумать о нем, как думает добрый государь о своем государстве. Благородно и строго, как он изгоняет из земли своей лихоимцев, изгоним наших душевных лихоимцев! Есть средство, есть бич, которым можно выгнать их. Смехом, мои благородные соотечественники! Смехом, которого так боятся все низкие наши страсти! Смехом, который создан на то, чтобы смеяться, над всем, что позорит истинную красоту человека. Возвратим смеху его настоящее значенье! Отнимем его у тех, которые обратили его в легкомысленное светское кощунство над всем, не разбирая ни хорошего, ни дурного! Таким же точно образом, как посмеялись над мерзостью в другом человеке, посмеемся великодушно над мерзостью собственной, какую в себе ни отыщем! Не одну эту комедию, но всё, что бы ни показалось из-под пера какого бы то ни было писателя, смеющегося над порочным и низким, примем прямо на свой собственный счет, как бы оно именно было на нас лично написано: всё отыщешь в себе, если только опустишься в свою душу не с Хлестаковым, но с настоящим и неподкупным ревизором. Не возмутимся духом, если бы какой-нибудь рассердившийся городничий или, справедливей, сам нечистый дух шепнул его устами: "Что смеетесь? над собой смеетесь!" Гордо ему скажем: "Да, над собой смеемся, потому что слышим благородную русскую нашу породу, потому что слышим приказание высшее быть лучшими других!" Соотечественники! ведь у меня в жилах тоже русская кровь, как и у вас. Смотрите: я плачу! Комический актер, я прежде смешил вас, теперь я плачу. Дайте мне почувствовать, что и мое поприще так же честно, как и всякого из вас, что я так же служу земле своей, как я все вы служите, что не пустой я какой-нибудь скоморох, созданный для потехи пустых людей, но честный чиновник великого божьего государства и возбудил в вас смех,— не тот беспутный, которым пересмехает в свете человек человека, который рождается от бездельной пустоты праздного времени, но смех, родившийся от любви к человеку. Дружно докажем всему свету, что в русской земле всё, что ни есть, от мала до велика, стремится служить тому же, кому всё должно служить, что ни есть на всей земле, несется туда же (взглянувши наверх), кверху! к верховной вечной красоте!"