Антихрист

Сказать что Триер гений-это, на мой взгляд, присоединиться к числу аморфных существ, старающихся вскакивая восклицать с открытым ртом на чёрный квадрат и искать некий скрытый смысл! Конечно, хороший режиссёр должен уметь выразить свои мысли в кино, либо в театре, посредством опытных актеров, которым он же в свою очередь способен донести всю суть своих мыслей, но что если этот режиссёр страдает ощущением того, что содержание мыслей становится доступно другим людям? Если Ларс фон Триер решил сделать некий своеобразный подарок в память своему любимому режиссеру Андрею Тарковскому, создав картину с потаённым смыслом, то у него это вышло. Хотя лично я здесь никакого тайного смысла не узрел. Сколько людей – столько мнений, но в мире существуют общепринятые понятия, квалифицированные как диагноз и это факт, от которого не отвертеться, хотя людей с такими симптомами не раз называли гениями. Что всё о плохом, наверно нужно ещё сказать о прекрасной актёрской работе Дефо и Генсбур?!

Бред, слуховые галлюцинации и расстройства мышления - всё это проявления, обычно свидетельствующие о наличии психоза, который был выявлен героем Дефо. То как Шарлотта отобразила главную героиню, застывая в странных позах либо, наоборот, впадая в состояние бесцельного возбуждения, вызвало ощущение витающей в воздухе депрессии, которое не покидало на протяжении всего фильма. А так же спокойствие супруга психотерапевта, в исполнении Уиллема Дэфо, добавляло в эту атмосферу осознания обреченности главной героини.

На мой взгляд, Ларс не полностью изучил тему психологии, так как в данной картине он же показывает зрителю, что героиня Генсбур и до того страдала некой маниакальной депрессией, судя по тому, как она одевала своему ребёнку обувь. Любой маломальский психоаналитик, не говоря уже о психиатре, должен знать о таких симптомах и герой Дефо мог уже предположить и раньше, он же всё-таки опытный психиатр! Параноидный, фантастический бред о созвездии трёх нищих, после прихода, которых кто-то должен умереть. Неужели опытный врач не может определить шизофрению? Или нужно убежать в лес и увидеть после нокдауна полученного вследствие сильного удара ниже пояса, как в твоей ноге проткнутый штырь с одной стороны закрепленный болтом, а с другой камнем для точки, а после, как твоя жена вырезает себе часть гениталий, чтобы понять, что это диагноз, то мне очень жаль! «Тебя здесь не вылечат». Естественно в лечении важную роль играют психотерапия, социальная и профессиональная реабилитация, но не нужно забывать о препаратах подавляющих дофаминовую активность.

P.S. Фёдор Достоевский о Тарковском и Триере, наверное, написал бы отличный роман. Конечно, многие скажут, что я не понимаю смысл бытия и не осознаю гениальность метра режиссуры, но нужно не забывать, что многие люди из-за страха сказать, что они не понимают, присоединяются к восторженным о гениальности Малевича, но давайте вспомним «Горе от ума» и «Идиот»!
«А король-то голый!» Сказал бы в данной ситуации Евгений Шварц.

Возможны спойлеры.

"Так вот, жил-был тролль, злой-презлой, сущий дьявол. Раз был он в особенно хорошем расположении духа: смастерил такое зеркало, в котором все доброе и прекрасное уменьшалось дальше некуда, а все дурное и безобразное так и выпирало, делалось еще гаже. Прекраснейшие ландшафты выглядели в нем вареным шпинатом, а лучшие из людей - уродами, или казалось, будто стоят они кверху ногами, а животов у них вовсе нет! Лица искажались так, что и не узнать, а если у кого была веснушка, то уж будьте покойны - она расползалась и на нос и на губы. А если у человека являлась добрая мысль, она отражалась в зеркале такой ужимкой, что тролль так и покатывался со смеху, радуясь своей хитрой выдумке.

Ученики тролля - а у него была своя школа - рассказывали всем, что сотворилось чудо: теперь только, говорили они, можно увидеть весь мир и людей в их истинном свете. Они бегали повсюду с зеркалом, и скоро не осталось ни одной страны, ни одного человека. которые не отразились бы в нем в искаженном виде." (Ханс Кристиан Андерсен)

Любовь к творчеству Ларса фон Триера сродни диагнозу психиатра. Но будь иначе – маэстро бы, наверное, обиделся. Это его пунктик, малая прихоть – эпатировать до удивления и бреда. И трудно сказать, на самом деле, где именно в изъеденном противоречиями творчестве Ларса Ивановича заканчивается талант и начинается галлюцинация.

«Антихрист» Ларса фон Триера закончил эпоху постмодернизма в кино. Вернее, даже не закончил, а скорее, вернул кино туда, откуда все начиналось: к книгам. Сама ткань повествования «Антихриста», уже традиционно для Триера разбитая на «пролог», «главы» и «эпилог» - не оставляет ни малейшего повода сомневаться в литературной драматургии.
Есть ли при этом нужда вспоминать, сколько сам Триер шел к осознанию «литературности кино»? Согласен, предельно насыщенные эмоционально «Танцующая в темноте» и «Рассекая волны» - все еще зависели от кинопленки. Но вот что можно с этой точки зрения рассказать о «Догвилле» с «Мандерлеем»? Что лаконичностью описания Триер вернул кино в формат театра с его богатой литературной основой и формальными декорациями?

Современное кино уже давно перешагнуло черту условности. Спутавшись с объективной реальностью, кинематограф с каждым годом все честнее рассказывает о людской сущности. И даже больше - само кино становится условностью, которая до нынешнего времени была присуща только литературе, и литературе высокой. Ведь все, что сопутствует хорошей литературе, начиная от метафорического ряда, заканчивая предельной лаконичностью повествования, можно при желании отыскать сегодня в кино – и фильмы Триера в этом смысле – самая большая дань литературности повествования. Это - умение передать при помощи визуального ряда сложноподчиненные предложения.

Едва ли Сергей Довлатов, не устававший замечать, что «ад – это мы сами» подозревал, какими метафорами можно передать его прямолинейное, в сущности, замечание. И уж тем более, он не мог себе представить, в каком виде его реплика вернется из лона упаднической Европы, «храма бездуховности» Старого Света, где смердящее болью разложения творчество Шарля Бодлера – всего лишь вариант нормы. Но мэтр кино не останавливается на переосмыслении бодлеровских реминисценций – он идет дальше, не заостряя внимание на форме изложения. Хотя сама форма – по-бодлеровски мучительная, поэтически лаконичная – для многих режиссеров могла бы стать самоцелью, идеей фикс. Но не для Триера, которому содержание – еще одна чаша, где густо намешаны конфликты животной природы человека и его ницшеанской психологии подавляющего интеллекта.

«Антихрист» в этом смысле – сама суть европейского духа. На первый взгляд Триер рассказывает историю семьи, потерявшей ребенка. И кажется, что в первой половине фильма маэстро изменил самому себе, своей многолетней привычке препарировать общественные конструкции, которые складывались веками. Но вот супружеская пара уходит в лес. В «Эдем» - формально, для того, чтобы погрузиться в пучину фрейдизма, залечить свои душевные раны. Но именно здесь, на лоне природы, в храме Сатаны, начинается подлинный рассказ о борьбе полов на уровне животных страстей.

В сущности, Триер подводит к тривиальной в целом мысли – современная женщина в условиях XXI века уже не может быть женщиной. Эмансипация выбила у нее почву из-под ног, а религия вбила глубоко в подсознание новую модель поведения, при которой женщина начинает нести сугубо мужские обязанности, жить в мужском мире, нести бремя патриархального общества. Но храм Сатаны – природа – берет свое именно тогда, когда психика женщины беззащитна – она стала Матерью, в ней обострилось женское начало. И конфликт с мужскими конструкциями в ее голове становится неизбежным.

Усугубляется он еще и уходом в Эдем – на целое лето мужчина бросает женщину наедине с ребенком. Формально – она должна закончить диссертацию. Но многие ли женщины способны полноценно работать, имея на руках маленького ребенка? Ведь материнство – это самый тяжелый труд, ноша. Отсюда – галлюцинации, - и квинтэссенция первого конфликта: перепутанные детские ботиночки. Он ей мешает, ее ребенок – в ее мужском мире нет места материнству. Но храм Сатаны – природа, естество женщины – живет по своим законам. И неминуемая расплата, вынесенная в пролог – мать видит, что малютка выпадет из окна. Но не может сопротивляться этому. Ведь он – маленький человечек – стал причиной страшного конфликта.

Не случайно экуменическое жюри прошлого каннского фестиваля буквально впало в состояние истерики, вынеся крайне жесткую резолюцию – фон Триер, дескать, оскорбил женщину. Они многое понимают, эти католические кинокритики – но, похоже, не поняли главного: сам фон Триер относится к женщине с благоговением – он даже в фильме не дает мужчине убежать от ответственности, вбивая руками женщины ему камень в ногу. И самое главное – нельзя настолько линейно воспринимать символы Триера, какими бы ужасающими физиологическими подробностями его творчество не изобиловало. Хотите целомудренного кино – пересмотрите советские мультфильмы. А если уж взялись за Триера – так не жалуйтесь. Самые простые вещи – он будет рассказывать самыми ужасными способами. Отрезание клитора – из этой, если можно выразиться, серии. Как еще можно визуализировать очередную попытку женщины уйти из храма Сатаны? Какими средствами еще можно оставить шрам в душе, показав заодно степень накала?