Пророк

Скажу сразу: я не сидел. И в моем ближайшем окружении никто не сидел. Тем более во французской тюрьме. Обычно фильмы про войну и тюрьму разбираются на кусочки и скрупулезно оцениваются «знатоками» на предмет соответствия оригиналу. Я этого делать не могу и не хочу. Вопли и критику, основанные на незнании темы, отметаю с ходу. Тюрьма – один из ареалов существования homo sapiens и этим она ничуть не менее интересна, чем розовые кущи в райских садах.

Посидишь – человеком станешь. Автор этой чудесной фразы или вообще не сидел, или отмотал по-полной. Думаю, нет двух мнений о том, кого и как воспитывает зона. И что происходит с человеком. Но в «Пророке» главный вопрос не «Что происходит», а «Как происходит». И в этом сила и слабость картины. Посмотрите первые и последние пять минут, вы точно поймете, ЧТО произошло – гусеница стала бабочкой (или червяк стал орлом – как угодно). Все остальное – долгая и местами излишне детализированная история того, КАК все это случилось. Почти три часа вязкого повествования с редкими вкраплениями стремительных и жестких сцен убийств, созданных не для криминального action'а, а скорее, для раскрытия портрета героя.

Никаких лишних звуков, музыки и красок – полное впечатление документалки. Вот мы видим, как мелкий полуграмотный арабский гопник Малик попадает в зону. Вот мы видим, как ему уже на этом этапе не достает сообразительности примкнуть к «своим» - к арабской группировке. Одиночки быстро умирают. Или рвут всех остальных. Малик поначалу рвать никого не хочет. Но тут, как в армии – «не можешь – научим, не хочешь – заставим». И вот уже обычная причинно-следственная связь: убийство - муки совести. А дальше как у всех: "связался с плохой компанией, начал играть в орлянку и покатился". Ну, или взмыл – кому как. Его незатуманенный моральными дилеммами разум начинает, как губка, впитывать. Никаких чувств – только безжалостная реакция на обстоятельства в стиле «хочешь жить – умей вертеться».

Надо отметить, что именно эта мысль проходит красной нитью – человек может существовать вне морали. Обычный арабский пацанчик может жестоко убивать не в угоду амбициям, лишь преследуя одну цель - выживание. А потом, незаметно даже для самого себя, стать главным злом. И тем не менее, остаться тем же Маликом. В отличие от, допустим, Майка Корлеоне, Малик не протягивает руку с перстнем для поцелуя - просто делает дело, каким бы это дело не было. Он так и остался чистой доской – ни ненависти, ни любви.

Мы не знаем, что Малик будет делать после выхода из тюрьмы. Такая концовка, конечно, некоторое заигрывание Одиара с разношерстным зрителем – то ли братва не может без вожака, то ли вожак идет впереди стаи, скромно беседуя с женой друга. Но может, после столь эпически длинной жизненной истории мы и сами в силах придумать окончание этой и начало следующей? Есть люди, которые, не меняя себя, искривляют пространство и время вокруг себя. Такие люди становятся президентами и крестными отцами. На смену лидерам прошлого приходят новые – Бараки и Малики.

«Пророк» картина интересная. Кто-то увидит историю борьбы, кто-то – проблему отцов и детей (кстати, не раскрытую мной), а кто-то вообще выключит на половине. Но я бы советовал досмотреть – будет о чем поговорить.