Кабаре

Порочная стихийность и невинная осторожность. Врожденная деликатность и пробивная непосредственность. Его сила и рассудительность, ее слабость и небрежность. Ни до ни после Лайза Минелли не была так обворожительна. Ни до ни после Майкл Йорк не был так наивен и чист. Ее порочность и его невинность имеют схожую искренность детского непосредственного самовыражения.
В антураже по-своему красивой эпохи, совсем еще подростковым голосом поющей "Завтра принадлежит мне", под грозовыми облаками наступающей катастрофы они любят, мечтают, страдают и разочаровываются…

"Кабаре" из тех фильмов, что создаются на все времена. Безусловно, грандиозное детище своего гениального отца. Можно было создать "Кабаре" и не делать больше ничего. Собственно, в результате Боб Фосс именно что автор "Кабаре", несмотря на серию знатных театральных- и кинопостановок. Несмотря на "Весь этот джаз", насобиравший какое-то неприличное количество кинопремий.
"Кабаре" – произведение, весьма крепко слаженное, гениально отточенное в мелочах и удивительно монолитное. Кажется, много личного, и ничего – лишнего. Материал слишком драматичен и богат для простого мюзикла, и слишком музыкален для обычной драмы. Оттого фильм перешагнул черту привычного восприятия жанра обывателем, и мгновенно обрел свое место среди великих. Среди тех произведений, жанр и идею которых не надо уточнять, чтобы обозначить правильное место в истории кино.
Фантастически трогательная личностная трагедия определяет драматургическую основу; безумно красивые, завораживающие музыкальные интермедии раскрывают слаженность формы. Все вместе – рука большого мастера, рассказавшего отличную историю.

Время великих перемен всегда становилось прекрасным материалом для отображения в искусстве. За счет пограничного существования героев в бурлящем котле эпохи, кино приобретает особо экспрессивное, обостренное звучание. В "Кабаре" историческим плацдармом служит преддверие нацистского ужаса. И, быть может, здесь герои еще предельно свободны от внешних страхов и потрясений, но зритель-то уже живет предвкушением грандиозных перемен. Это тревожное спокойствие накануне.

Так, накануне, неистовая Салли мечтает стать большой звездой. Она поет на сцене кабаре вульгарные песни, шокирует примерных бюргеров и притягивает к себе всякого рода извращенцев. Так же, накануне, по-детски простой и застенчивый Брайан находит и раскрывает в ее внутреннем нечто, что так тщательно пытается скрыть всё ее внешнее. Здесь и слабость, и беспомощность и наивная надежда на чудо.
"Может, в это раз мне повезет" - поет Салли, когда благодаря Брайану жизнь начинает раскрываться для нее с другой стороны. Когда она больше не чувствует одиночества, а мир превращается в нечто большее, чем череда однодневных романов с аферистами-псевдопродюсерами и десять слов в телеграмме от отца…

Смешная мордочка Винсента Минелли и мощнейший голос Джуди Гарланд; открытый задумчивый взгляд и искренний безудержный смех; чуть скованные сутулые плечи и несколько хаотичная подвижность тела. Все это – Лайза Минелли в роли Салли Боулз, за которую она получит своего "Оскара". Актриса, играющая Салли, не могла быть красоткой, но Салли, которую играет Лайза – потрясающе красива. Вместе с Майклом Йорком они создали одну из наиболее уникальных и невероятно трагичных пар за всю историю кино. Йорк, играющий вчерашнего студента, эдакого воспитанного в хорошей семье университетского мальчика, раскрылся в несколько непривычном образе, далеком от приевшегося представления зрителя о герое-любовнике. В Брайане – не физическая, но душевная невинность, которая не может не подкупать. Она вот-вот столкнется и с искушением и с предательством. Но его фантастическое умение верить, еще не растасканное на бесконечное множество нереализованных обещаний, дарует надежду на то, что вместе они смогут преодолеть любую бурю, что ниспошлет им судьба. Жаль, Салли не поверила в это…

Не все из нас рождаются для великих дел. Но в погоне за великими делами многие из нас совершают великие ошибки. Великие в рамках своей единственной жизни. Салли Боулз выбрала мечту. Может, она почувствовала, что Брайан слишком хорош для нее, или просто знала, что подобная жизнь, с детьми, с маленькой квартиркой где-то в самой глубине огромной Европы, будет слишком далека от... Кабаре.
"Жизнь – это кабаре" - поет Салли, словно опровергая трагедию собственной жизни. В кабаре нет трагедий, потому как сюда приходят выпить и повеселиться. Так, действительно, проще жить, убегая от слишком серьезного восприятия реальности и полагая, что жизнь – это только кабаре!
Совсем уже скоро Европу накроет волна необратимых перемен, а, следовательно, и мечты будут совсем уже другими. Возможно, она почувствовала и это.
Так или иначе, а их пути разойдутся; завтра будет другой день, и он будет принадлежать другим, а эти двое, скорее всего, затеряются на задворках вселенной… История не закончится… история оборвется.

Череда отличных эпизодов, ни грамма пошлости в сценах, предполагающих пошлость, образы, прекрасно воплощенные замечательными актерами, отличная музыка – все это "Кабаре". Гениальная постановка музыкальных номеров, прекрасная хореография – это "Кабаре". Визуальное воплощение – какое-то дымчатое, с непрозрачным матовым пространством, которое словно намекает на старую "потертую" эпоху – это тоже "Кабаре".
Совершенство в форме, совершенство в содержании… Кино должно быть таким. "Welcome to CABARET".

В 1984 году я впервые увидел у кого-то в гостях видеомагнитофон. И первую видеокассету. И на ней был записан этот фильм. Он был первым фильмом домашнего видео, который я посмотрел. Как паровоз братьев Люмьер! Поражало то, что фильм можно было останавливать, перематывать назад или вперед, поставить на паузу, но тогда картинка здорово дрожала. Значит теперь можно составлять собственные домашние киноколлекции.

Жаль, что «Кабаре» Боба Фосса я смог записать на кассету только 10 лет спустя, когда обзавелся собственным видиком. К чему это я все? А к тому, что фильм-то был выпущен в свет в 1972 году. Но в Советском Союзе этот антифашистский памфлет тогда никто не увидел. Вам, может быть, сейчас это трудно представить, ведь премьеры устраивают по всему миру и через Интернет можно смотреть все, что угодно. Но в 1984-м во главе страны был К. Черненко, и никаких намеков не было на какую-либо перестройку.

Пересмотрел картину сейчас, после долгого перерыва и поразился ее свежести, остроте, смелости и ярко заявленной политической позиции. Казалось бы, откуда ей взяться в таком легкомысленном жанре, как музыкальная комедия, мюзикл? Не представляю, как это выглядело на сцене бродвейского театра, но здесь, в кино, поражает достоверно воспроизведенная атмосфера Берлина и Германии времен последних лет Веймарской республики. Да и можно ли называть этот фильм мюзиклом? Поют здесь много, но это, так сказать, профессия и место работы главной героини, Салли Боулс – шальной американки, занесенной каким-то ветром в столицу Германии в начале 30-годов. Известно, что Берлин тех времен был самым либеральным и космополитичным городом мира. Там одних русских книжных издательств было чуть ли не больше, чем в СССР. Проводились выставки нового искусства, снимались выдающиеся фильмы. Жизнь била ключом. Коричневые рубашки, факельные шествия, штурмовые отряды были пока далеко на юге, в Баварии. Пока…

В этом фильме только один музыкальный номер исполняется не на сцене берлинского кабаре «Кит-Кат», а в саду придорожной пивной - «бирхофа», в окрестностях Берлина. Миловидный мальчик (Оливер Колиньон) вдруг запевает чистым высоким голосом песнь о рассвете, пробуждающихся птичках, о каплях росы на лепестках цветов. – « Завтра начинается, и это завтра будет принадлежать мне!» Сияющие глаза, синий галстук гитлерюгенда, свастика на рукаве... Его песню подхватывают другие молодые люди, образуется хор, все встают. Единая Германия! Завтра мы придем к власти! Недобрые, тяжелые взгляды. Одухотворенные ненавистью лица, бритые затылки, руки поднимаются в нацистском салюте. Один только пожилой человек грустно так опустил глаза в свою кружку. Раковая опухоль нацизма быстро поражает страну. Все больше ярко-красных пятен на серых стенах Берлина. Это обрывки плакатов с серпом и молотом и со свастикой. Это лужи крови на булыжных мостовых после столкновений нацистов и коммунистов.

Показательно, что американский режиссер, снимая фильм о берлинском кабаре, собрал действительно интернациональную команду. Американская певица Лайза Минелли - из Америки. Конферансье – вообще полиглот, непонятно кто, откуда и в «боевой раскраске» паяца. Приезжий англичанин Брайан – английский актер Майкл Йорк. Публика в кабаре, обитатели пансиона, оркестр и танцовщицы кабаре – подлинные немцы и немки. Друзья и поклонники Салли тоже настоящие немецкие актеры – Хельмут Грим и Фриц Веппер. Так, что фильм имеет явно европейский колорит и это дополнительно подчеркивает подлинность исторического момента.

Лайза Минелли, дочь актрисы и певицы Джуди Гарланд и режиссера Винсента Минелли, сыграла в «Кабаре» свою лучшую роль в кино. Так уж совпало, что в этой девушке слились вокальный талант, артистизм матери и итальянский темперамент отца. Наивная вульгарность: « Ах, какой очаровательный декаданс!». Эти зеленые ноготки, этот умопомрачительный макияж и днем и ночью! «Неужели мое тело не сводит вас с ума?» - сразу же пытается она атаковать застенчивого англичанина, но тут же соглашается и на дружеские отношения. Открытая доброта и бесхитростная жажда успеха и славы. «Вот зайдет к нам в клуб Макс Рейнхард, увидит меня и даст роль в кино. Куда до меня какой-нибудь Лии де Пути!»

Майкла Йорка до «Кабаре» я видел только в роли Тибальда у Дзефирелли в «Ромео и Джульетте». Там он был настоящим хулиганом, предводителем уличной банды, а здесь такой милый, неловкий, стеснительный юноша с интересом, а затем и с ужасом наблюдающий за стремительно надвигающейся на Германию коричневой чумой. Ему, англичанину, все-таки легче – можно уехать в любой момент. Другое дело человек, который вовлек их обоих в водоворот сомнительного рода приключений - богатый аристократ Максимилиан фон Хёне в замечательно тонком исполнении немецкого актера Хельмута Грима. Вот он-то сознает отчетливо, что его родина сходит с ума. И его эскапады - как бы последний предсмертный кутеж. Трагическая судьба и у другого немца. Ради любви к Наталье (Мариза Беренсон) Фриц готов признаться в том, что он сам еврей. Ранее, ради карьеры, он заявил себя в анкете протестантом. А на дворе 1931 год!

Танцы в знаменитом бродвейском спектакле ставил хореограф Боб Фосс. И он же гениально поставил весь этот фильм, где танцы играют далеко не главную роль. Здесь тончайшим образом скомпонованы и смонтированы сцены на улицах, на пленере, в разных интерьерах и, собственно, на сцене кабаре. Конферансье (Джоэл Грей) открывает вечер, ведет программу, беспрерывно шутит на немецкий манер: грубовато, без тонкостей, но местной публике это нравится! Он умудряется между номерами незаметно вынуть фигу из кармана и сострить на злобу дня. И снова натягивает на измученное лицо клоунскую маску смеха. Незабываем его финальный выход и прощальные слова: гудбай, а бьянто, ауф видерзеен, когда в зеркальном потолке отражается разбитая на квадратики болотно-бурая масса с пятнами красных повязок на рукавах и черными паучками в белом круге… Новые хозяева жизни наверняка вскоре прикроют это гнездо свободомыслия.

Джоэл Грей получит несколько призов за роль второго плана на многих фестивалях. Лайза Минелли - за главную роль. Песни из этого фильма составят основную часть ее репертуара на многие годы. Фильм заслуженно в 1973 году получил восемь Оскаров, четыре золотых Глобуса, семь премий Бафта, пять премий национального совета кинокритиков США. Но здесь, как не часто бывает, совпало признание зрителей всего мира, коммерческий успех и почти единодушное одобрение коллег-профессионалов. Этот великий фильм по праву должен занять ведущее место в ваших коллекциях.

Вышедший на экраны почти 50 лет назад, киномюзикл  "Кабаре"  остаётся одним из редких нестареющих фильмов, которые не выцветают с годами, как старые фотографии. Ослепительный и ослепляющий бал у сатаны, пир во время чумы, "Кабаре" - это фильм-пророчество, запечатлевший «божественный декаданс", сменившийся адской катастрофой, подобной которой мир не переживал. Он основан на автобиографическом романе "Прощай, Берлин" Кристофера Ишервуда. Английский писатель воссоздаёт в нём реалистичную картину жизни в Берлине времён Веймарской республики в начале 1930-х с раскованными, вольными нравами, и постепенный приход к власти нацистов в 1933 г. с их политикой реваншизма, диктатуры  и тотального физического уничтожения всех  недочеловеков". "Кабаре" изначально прогремел на Бродвее и стал всего лишь вторым фильмом Боба Фосси, который перенёс успешную театральную постановку на большой экран, блестяще подтвердив, насколько талантлив он был во всем, за что брался.  Актёр, хореограф, танцор, режиссёр театра и кино, чей жизненный и творческий пути подобны падению яркого метеорита, Фосси был в искусстве ниспровергателем святынь.  Его кипучая энергия и стремительный ритм поражали и заражали. Ему принадлежат слова: «Живи так, как будто ты умрешь завтра, работай так, как будто тебе не нужны деньги, и танцуй так, как будто никто не видит», и он следовал этому завету до скоропостижной и внезапной смерти.

Фосси революционизировал постановку танцев в мюзикле и создал джазовый стиль хореографии. Вместо присущей им театральности, Фосси привнёс в танцевальные номера дразнящую грациозность и вызывающую сексуальность, достигаемые, с одной стороны, экономичными синкопированными движениями всего лишь пальцев рук или лёгкими покачиваниями бёдер танцорами и, как резкий контраст, стремительными передвижениями, гротескными и ассимeтричными позами, бросающими вызов законам физики.

 Достаточно вспомнить "выходную арию" Салли Боулз и её, воистину, акробатический этюд на высоком стуле с узеньким сидением или её проходы - скольжения по сцене кабаре  Kit Kat Club.

В "Кабаре", полностью снятом в Берлине и большей частью в клубе«Kit Kat Club», давшем ему название, Фосси использовал условную театральность замкнутого пространства  фривольного кабаре для полного погружения зрителя в фантазийно-карнавальный мир мюзикла. Погружению способствует и монтаж, умышленно искажающий очертания предметов и перспективу, и выбор горячечной, бьющей в глаза цветовой палитры, и хлёсткие, яркие музыкальные номера, в которых блистают две звезды "Кабаре", Лайза Миннелли в роли певицы Салли Боулз и Джоэл Грей в роли конферансье.

Миннелли вложила столько энергии, харизмы и избыточности в роль Салли, что она стала визитной карточкой актрисы,  заявкой на кино бессмертие. Её  огромные в пол-лица глаза распахнуты и опушены  густыми  ресницами такой длины, что они без труда царапали противоположную стену комнаты.  На веки щедро наложены ослепляюще неоновые тени, которые, похоже, фосфорически мерцают в темноте, безошибочно  возвещая о ее присутствии.  Тёмно-зеленые, в тон векам ногти, вполне можно считать опасным оружием.

Работая над образом Салли, Минелли советовалась с отцом, режиссёром Винсентом Минелли, взять ли ей для подражания немецкую гламурную кинозвезду и певицу, роковую блондинку, секс символ 1930-х, Марлен Дитрих? Отец отговорил дочь и предложил ей узнать как можно больше о Луизе Брукс. Брукс считается родоначальницей образа невинной и роковой кино-Пандоры, Лулу, который она создала в фильме "Ящик Пандоры"(1929), классике немецкого кино эпохи Веймарской республики. По сей день, Брукс-Лулу поражает естественностью исполнения и откровенной сексуальностью. В ней органично соединялись фатальная женщина и наивный ребенок.

Причёска Салли, каре чёрных как вороново крыло волос  с чёлкой до глаз - намеренное подражание и оммаж Луизе Брукс.  Салли бросает миру вызов своей боевой раскраской, но в ней, как и в Лулу,  причудливо сплелись вульгарность и уязвимость, эгоизм и привлекательность, легкомыслие  и одиночество.  Салли талантлива, но не вырваться ей из второсортного кабаре Kit Kat Club, где каждый вечер улыбчивый конферансье приветствует посетителей обещанием того, что музыка здесь никогда не умолкает и жизнь всегда прекрасна.  

Конферансье - самый загадочный и запоминающийся персонаж,  чей образ Боб Фосси использовал на всём протяжении фильма в качестве властителя дум посетителей Кабаре и невольного комментатора социально-политических проблем, затягивающих и улицы Берлина, и пивные в пригороде под открытым небом, и Германию, и континент, и в конце концов, весь мир.   Он постоянно балагурит,  развлекает и завлекает в кабаре, где царят смех и музыка, а девушки улыбчивы и доступны.  Комичный и бездушный, обаятельный и подвижный, джокер с  блестящими глазами и ярко накрашенными губами, сложенными бантиком, на лице, бледном от грима, он - змей-искуситель, глушитель дурных снов, улыбчивая марионетка притворной радости. Есть что-то бесовское в его жизнерадостности, и с каждым его новым появлением нарастает предчувствие неизбежности надвигающегося и всепоглощающего зла.

«Кабаре» принёс Бобу Фосси громкий успех со множеством заслуженных наград и вошёл в число лучших кино-мюзиклов в истории. Кроме художественных и актёрских достижений, важную  роль сыграла оригинальность режиссёрского видения, позволившего Фосси распахнуть двери театра и выпустить мюзикл со сценических подмостков в жизнь. Максимальное использование возможностей движущейся камеры и динамичный монтаж сделали танцы и песни не просто вставными, хотя и эффектными номерами, замедляющими действие фильма, но неотъемлемой его составляющей, движущей сюжет. «Кабаре» - смелый, правдивый и в чём-то эпатажный фильм с двусмысленно-неопределённой атмосферой, возвещающей обречённость  грядущего и вызывающей страстное желание удержать краткий миг сейчас и здесь,  и не думать о том, кому принадлежит завтрашний день и что он с собой принесёт. Помещая героев в замкнутые пространства ночного клуба и в тесные удушающие клетушки их временных пристанищ, тесно заставленных мебелью или отражённых в зеркалах, Фосси сгущает удушающую клаустрофобию, порождённую нагнетанием зла, подавленностью и явной зловещностью происходящего. Мрачные неотвратимые перемены и безоглядная вера в фальшивые идеалы ожесточают ясные взоры юных фанатиков и уродуют звериным оскалом лица почтенных бюргеров, коротающих вечер в популярном клубе. Ни до, ни после Фосси, никто не смог так воссоздать на экране потерянный мечущийся мир, сжавшийся до размеров скандально-гротескного кабаре в центре Берлина начала 1930-х, где каждый вечер публика лихорадочно и отрешённо пирует и веселится, не понимая, что  коричневая чума уже окутала мир. Это ей принадлежит и завтрашний день,  и десятки миллионов сгинувших жизней.