Тонкая красная линия

О, душа моя… (с)

Не знаю, как конкретизировать впечатления от этого фильма. Не знаю, не могу и не хочу.  С одинаковым успехом его можно захвалить и обругать, все слова уже придуманы и высказаны, ничего нового никто не скажет. Другое дело во внутренних ощущениях от него. Он может быть для каждого чем-то своим, особенным, открывая широкое пространство для рассуждений. Лучше просто рассказать о своих собственных ощущениях, так будет честнее.

Его не смотришь, а скорее, чувствуешь. Актерская игра, звук, картинка погружают в какое-то подобие транса своей размеренностью и тончайшей выверенностью деталей. Это как плавание в морских волнах с раскинутыми руками, когда просто расслабляешься и отдаешься на волю природы. Повествование - подводные течения, мягко, но властно несущие твое тело. Музыка – залившая уши вода, через которую слышны движения проплывающих рыб, всплывающие от водорослей пузырьки воздуха, легкие удары колышимых приливом камней. Персонажи и события – лучи солнца, то ласкающие, а то обжигающие лицо. Война - закрывающие это солнце грозовые тучи. Жизни - лишь струи дождя, с яростью бьющие по морской глади лишь для того, чтобы раствориться в ней, со всей своей нерастраченной силой, стать частью чего-то большего. Фильм необъятен, как огромное поле седой травы, идущее волнами под порывами ветра. Каждый шорох и движение имеют значение, как отдельные мазки огромного полотна. Но его безграничность не подавляет, она подхватывает тебя и делает легче воздуха, несет по истории вместе с ее героями. Они все – личности, но и все вместе, они - личность. Люди, а вернее Человек. Каждый из нас по-отдельности и все вместе, со всеми нашими изъянами, суждениями и самосознанием. Шорохи травы, пробивающийся через листву солнечный свет, его блики через толщу воды – вот ощущения от этого фильма. Это не грохот рвущихся снарядов, а гром, предвещающий ливень, в котором не видны будут слезы оставшихся в живых. Это не убитые солдаты падают, а капли дождя, в принимающую их последнюю жертву землю.

Фильм длится не два с половиной часа, у него нет конца. Он продолжается дальше всякий раз, когда ты снова и снова включаешь его. Каждый раз это немного другая история, в зависимости от того опыта, который ты получил за время, пока вы не виделись. В зависимости от памяти, которой оброс. И этому он тоже учит нас: ведь что мы есть, как не память? И отбери ее у нас - кем мы останемся? Память о жизни, смерти, боли и любви. Память поколений об их ошибках и победах. Память одного единственного солдата о легком летнем платье и о касаниях прохладных тонких пальцев. То, что остается с нами, когда мы закрываем глаза, где бы мы ни были, даже в короткие минуты покоя между сражениями. То, что держит нас на плаву и выдергивает из-под нас почву, когда мы это теряем. Мы видим на экране, как боль превращает память в место, куда мы не хотим возвращаться. Предательство - в падение в пустоту, погружение в бескрайний мрак. Так разве это фильм о войне или против войны? Война - всего лишь часть жизни, говорит он, только воспоминание. Мы все ее часть, и отражаемся в природе точно так же, как она в нас. Иногда ты только смотришь этот фильм, бывает – только слушаешь. Отрешаешься от всего ради звуков музыки или не слышишь ничего, наблюдая за картинкой.

Эта картина полна образов. Крокодил, погружающийся в омут, почти одного возраста с динозаврами. Как шутят ученые - виды появляются и исчезают, а этот хищник просто берет из пищевой цепочки то, что ему нужно. Время, так же неторопливо идет мимо нас, на ходу забирая то, что по праву принадлежит ему. Нашу молодость, силы, стремления и нереализованные мечты. Нашу жизнь. Со своими играми в войну мы не идем, и даже не бежим, а мчимся к своему персональному обрыву.

Бьющаяся в предсмертной агонии птица, это борьба. Она так же естественна, как смерть в этой борьбе. Даже зная итог, любое существо сражается каждую секунду своего существования, самим фактом его продолжения. Суша сражается с океаном, леса с пустынями. Люди друг с другом и со всем миром. И каждый измеряет приемлемость своих действий собственной меркой. Кому-то нужны звезды на погоны ценой взятия занятого японцами холма и жизней солдат. Кто-то мечтает забыть обо всем и просто вернуться домой, к спокойной обыденности. А кто-то жертвует собой в пользу маленькой победы. В пользу одной быстро затухающей искры, нестерпимо ярко горящей в отведенные ей секунды.

Кто-то кричит «Американская пропаганда», но мы не видим здесь ура-патриотизма и развевающихся флагов.  Отброшены в сторону непременные атрибуты, растоптаны вымышленные идеалы. Громкие общие фразы и пафосные слова звучат настолько фальшиво, насколько они таковыми и являются. Ложь видна невооруженным взглядом на фоне искренности и честности перед собой и товарищами в моменты напряжения всех сил, моральных и физических. Лица героев говорят красноречивее реплик, молчание умудряется рассказать больше, чем диалоги. Этот фильм - мозаика из наших судеб и скрытых помыслов, из персональной правды каждого. Но, главное, он - о жизни. Той, которая всегда найдет выход. Если не здесь и не сейчас, то где-то и когда-то. В форме, которую наш разум, возможно, никогда не сможет ни понять, ни принять, ни даже представить. Или в форме хрупкого зеленого побега, пробившегося через песок на опустевшем пляже.

Недавно посмотрел эпический по размаху сериал «Пацифик - тихоокеанский фронт» и захотелось пересмотреть еще раз фильм 1998 года, который тоже посвящен второй мировой войне, битве за остров Гуадалканал. Фильм, который некогда показался мне одной из лучших батальных картин ХХ века и, в то же время, фильм лирический и философский. По изобразительной мощи он иногда достигает образной силы неигровой трилогии Годфри Реджио.

Мало знакомое мне имя – Теренс Малик. Что за феномен этот режиссер, прославившейся в конце 70-х годов, не снявший за 20 лет ни одного фильма?  Режиссер, к которому на кастинг ломились кинозвезды первого класса, согласные сниматься даже бесплатно, даже в коротеньком эпизоде?

Шон Пенн, Ник Нолти, Джордж Клуни, Вуди Харрельсон, Джон Кьюсак, Эдриен Броуди, Джон Сэвидж, Джон Траволта, Боб Чаплин, Джаред Лето, Джон С. Рейли, Элиас Катеас, Джеймс Кэвизел – это те, которым повезло. Те, которые снимались. Впечатляющий список, не так ли?! Заметьте, что снимался еще и Микки Рурк, но все довольно длинные сцены с его участием оказались вырезанными при окончательном монтаже.

«Тонкая красная линия». Откуда это название? На протяжении почти трех часов просмотра хотелось понять смысл этого заголовка. Титры появятся только в конце картины. В них значится: по роману Джеймса Джонса. Писателя, который всю войну находился в армии США и являлся свидетелем нападения на Пёрл-Харбор. Практически все его произведения имеют автобиографический характер. Он также был соавтором сценария фильма «Самый длинный день». В первый раз его роман «Тонкая красная линия» был экранизирован еще в 1964 году. А само понятие -  «тонкая красная линия» возникло во время Крымской войны 1853-56 годов на юге России.

Солдаты британской пехоты, горцы-шотландцы в ярко-красных мундирах держали оборону под Балаклавой. «Их командир, баронет Колин Кэмпбелл, приказал своим солдатам построиться в шеренгу по два, вместо положенной по уставу шеренги по четыре, чтобы перекрыть слишком широкий фронт атаки. Слова приказа Кэмпбелла и ответ на них его адъютанта Джона Скотта вошли в британскую военную историю:

- Приказа к отходу не будет, парни. Вы должны умереть там, где стоите.
- Есть, сэр Колин. Если понадобится, мы это сделаем.

Корреспондент газеты «Таймс» описал потом этот шотландский полк, как «тонкую красную полоску, ощетинившуюся сталью штыков». Со временем это выражение перешло в устойчивый оборот «тонкая красная линия», обозначающий оборону из последних сил».
Из статьи «Балаклавское сражение». Википедия.

Вольнолюбивый солдат Уитт (Джеймс Кэвизел) наслаждался мгновениями мирной жизни на пляже под кокосовыми пальмами. Гармония солнца, воздуха и воды – райское наслаждение! Только благодаря самоволке этого рядового и мы смогли почувствовать всю мирную прелесть пасторального бытия на Соломоновых островах, архипелаге к северу от Австралии. Местное население (папуасы) - настоящие дети этой роскошной природы. Война, которая разразилась из-за непомерных амбиций милитаристов, чужда самой природе и несет прямую угрозу всему живому на земле.

Выгодное стратегическое положение острова Гуадалканал однажды привело сюда в начале 1942 года солдат-японцев, построивших на нем аэродром, а в середине того же года солдаты-американцы начали-таки свою наступательную войну после потерь и позора Пёрл-Харбора. Штурм острова произвели морские пехотинцы еще в августе 1942 года, но почти полгода продолжалась зачистка отрядов японских солдат и строительных рабочих, закрепившихся на высотах в глубине острова. В подобной операции, которую возглавляет честолюбивый полковник Келл (Ник Нолти), отдающий приказы по телефону из тыла, и принимают участие солдаты роты капитана Ставроса (Элиас Катеас).

Заботливый командир пытается сохранить жизни большинству своих бойцов и обойтись без лобового штурма высоты № 209, невзирая на приказы начальства. Как же поступить? В разведку боем пойдут добровольцы. Этот штурм высоты, вероятно, одна из длиннейших батальных сцен в истории кино. За это время мы успеваем запомнить всех этих рядовых, капралов, сержантов, лейтенантов и капитана. Переживать вместе с ними сковывающий по рукам и ногам ужас ожидания атаки и затем захватывающий и опустошающий азарт боя.

Благодаря мастерству режиссера Теренса Малика и оператора фильма Джона Толла, магической музыке Ханса Циммера и, несомненно, харизматичным исполнителям, все эти люди в одинаковых гимнастерках и касках надолго западают в память. И нам так жалко героя Вуди Харельсона, который еще до атаки подорвался на собственной гранате. И мы так сочувствуем капралу Беллу (Бен Чаплин), вспоминающему свою молодую жену, письмо от которой с просьбой о разводе он получит после боя. И так понятен поступок карьериста полковника, после того, как он сам прибудет на передовую и осознает правоту капитана Ставроса. Но именно после этого, полковник отправит капитана подальше из вверенной ему части. Великолепный актерский дуэт Ника Нолти и Элиаса Катеоса!

Новый капитан роты (Джордж Клуни), представляясь солдатам, заявляет: «Теперь я буду вашим отцом!». А те с признательностью вспоминают своего настоящего «отца солдат» – капитана Ставроса, который никогда не выдавал подобных сентенций. Но больше всего внимания авторы уделяют тому рядовому с грустными глазами, которого мы увидели в самом начале фильма. Именно в этой картине Мел Гибсон разглядит в лице самоотверженного солдата Уитта - Джеймса Кевизела - лик своего будущего Иисуса Христа.

Итак, мы смотрим феноменальный созерцательно-философский фильм о войне Теренса Малика. Уроженец Техаса, он всю юность проработал на ферме, затем окончил философский факультет Гарвардского университета. Потом он закончит еще и Оксфорд и вернется на родину профессором философии. Это странное сочетание - знание крестьянского труда и классической философии полностью ощущается в его фильме. Здесь без прикрас показана тяжелая, смертельно опасная, грязная, кровавая мужская работа на войне и размышления о смысле жизни и смерти, переданные через закадровый текст, и демонстрация вечной красоты природы, красоты и силы самой жизни, которая, как росток кокосовой пальмы пробивается к свету на страшных и прекрасных Соломоновых островах.

Семь номинаций на «Оскар» 1999 года. «Золотой медведь» - высший приз кинофестиваля в Берлине. Теренс Малик этим фильмом подтвердил свою репутацию тонкого поэтичного художника и снова надолго замолчал. Через пять лет, в 2005, он показал свой фильм «Новый свет» о первых колонистах в Америке, а скоро нам предстоит познакомиться с его последней работой. В конце нынешнего 2011 года на экраны выйдет его пятый фильм - «Древо жизни». Надеюсь, не разочарует.