количество вещей, нагроможденных над нашей головой сверх меры. Обращая внимания на частности, на эту груду вещей, перестаешь видеть целое. Перепрыгиваешь с одной детали на другую, пытаясь улучшить, дополнить и уже не знаешь, для чего начинал это делать. Фотограф Финн каждый день улучшает и дополняет: он знает, как свет должен отражаться от воды, в какое время суток, в какую погоду; он знает, как добавить динамизма в студийное фото; знает, на что зрители в первую очередь обратят внимание, пролистывая очередной пестрый журнальчик. Он так погряз в деталях, что уже не знает, для чего он снимает, что он снимает. И жизнь кажется лишенной смысла. Финн уже сожалеет, что он, не встретился с той машиной, разбившись вдребезги, вылетев с трассы, закончив это копание в ненужном и мелком. И ничего не остается, кроме как бежать за вдохновением, которое, весьма забавно от него отворачивается, в виде стариков быстро закончивших партию в шахматы или овечки, спрятавшейся, только завидев объектив камеры.

Увидеть картину целиком – это не только, найти смысл жизни (любовь, вдохновение). Это еще и значит распрощаться со своими страхами. В «Съемках в Палермо» представлен самый яркий и действенный страх, страх смерти. Именно преодоление его, а скорее смирение с ним, что в данном случае является одним и тем же, является переходом к новой жизни, в которой есть любовь и вдохновение.

Роль фотографа Финна исполнил Кампино, лидер панк-рок группы из Дюссельдорфа Die Toten Hosen. Будто оправдывая появление музыканта в кадре, режиссер радует своего зрителя современными, если не хитами, то очень хорошими рок-композициями, которые не понятно, почему еще не всемирно известные хиты.  Слушая саундтрэк отдельно от фильма, возможно, вам и не вспомниться «Съемки в Палермо», тем более они играют в фильме, издаваясь из наушников Кампино… хотя, если бы я гулял по городу, мне бы вспомнилась The Velvet Underground -- Some Kinda Love и пусть она не современная. Сам Кампино в фильме не поет, что, безусловно, очень жаль.

Прогулки по Палермо с фотоаппаратом и хорошей музыкой, играющей в наушниках – это то главное, занимательное, близкое и понятное любому, ну а в руках, наверно, самого известного немецкого режиссера Вима Вендерса, такое времяпрепровождения превращается в чувствительное путешествие. Портят дело только разговоры героев. Ненужные слова, уточняющие, объясняющие, даже поддакивающие, уничтожающие вашу фантазию в ее зародыше. Тем более слышать о прописных истинах, о смерти, как о части жизни, так просто, незатейливо и банально от такого режиссера, как Вендерс – просто не ожидаешь. Кино наполнено отсылками, метафорами, которые в принципе не нуждаются в комментариях. Хочется крикнуть - «Не разговаривайте! Молчите!». Зачем портить мистичность происходящего?! Зачем герой рассказывает про стрелка?! Как прекрасно было бы все эти истины вылить на зрителя в заключительном монологе, и концовка смотрелась бы более живо и интересно, и фильм можно было бы назвать подведением итога целой эпохи Антониони и Бергмана, коим этот фильм и посвятил немецкий режиссер.… А возможно, упрощение и есть итог целой эпохи Антониони и Бергмана, и это шутка над нами, стоящими на месте обывателями с цифровыми аппаратами, призрачной возможностью что-то исправить…. По крайней мере, так красиво снимают единицы.