А для меня не читать - страшный подвиг. ))
Сейчас вот осваиваю Оскара Уайльда
Желаю успехов в нелегком труде читающего ибо не все то золото...
Уважаю.
А я больше люблю писать сама.
Однако недавно поймала себя на осознании, что мне *нечего сказать людям*. Решила наполнять сосуд.
Кстати, есть один интересный рассказ, написанный несколько лет назад моим близким другом Дмитрием Мельниковым, которого уже нет в живых...
Может быть, вам будет интересно почитать его, пока я покоряю очередную мельницу..
Разделю на несколько постингов и пронумерую. Чтобы не вставлять простынь.
***
1. Да, я обвиняю.
Нытиков, занимающих в этой жизни несуразно много места (нет, нет в этой жизни места лишнего!).
Слабых, решивших быть слабыми и находящих в том выгоду.
Несчастных, позволяющих себе этого не скрывать.
И всех тех, кто помогает означенным категориям в эти игры играть - тоже, и пуще того. Да-да, добрых я обвиняю первыми.
Это из-за вас мы вместо развития, вместо набора высоты погрязли в болячках. Объяснимо и естественно, если у человека куча проблем. Ненормально, если их нет. (Рядом с ним себя виноватым чувствуешь, да?) Модно иметь какое-нибудь сложнопроизносимое заболевание, от которого помогают дорогие и дефицитные лекарства. Что, скажете, не так?
Здоровым и крепким быть - непонятно, подозрительно и просто невыгодно. Это вам, слабые, все льготы и все ресурсы. Это с вами будут возиться подолгу, радуясь не то что малому успеху, а просто намеку на успех. Да-да, сам ВЛ будет возиться с вами. Найдите-ка в его книгах советы для сильных?! Сильные - те сами давайте, сами.
Я его еще не победила, я его побеждаю. Правда, у меня возникают навязчивые мысли, что это он меня побеждает.
Думаю, дня за два-три я должна окончательно определиться кто кого..
***
Блин, а сколько я побеждала Ларису Ренар. Сама бы я такое чтиво и в руки брать не стала. Но подруга настояла. Мало того, вчера даже хотела приехать, овеществить из него *древние женские практики*.
Но я отговорилась недомоганием.
— Ктоядревние женские практики -это сила...пусть мужчины плякают( или плюются ядом после прочтения)
2. Ладно, никого я не обвиняю. Так это, эмоциональное. Пронзительно жалко мне всех. Слабых, сильных, ообыкновенных, непонятых... Только стараюсь не всегда это помнить, тяжело. Почти не знаю литературных персонажей, у которых жалость была бы такая - настоящая. Разве что главный герой "Трудно быть богом", в беседе с Будахом.
***
Профессор Т., зав.отделением, перебирает бумаги за моей спиной. А я вожусь с кучей кабелей, трубочек, электродов. И прочее хозяйство реанимационого монитора тут же. Да, опытный образец. Халат я уже стащил и повесил. Скоро поеду на родную фирму. Обрабатывать результаты серии испытаний.
Да, вот такие дела. Детская больница. Реанимация. Когда я, инженер по медтехнике, начинал ездить на испытания, меня немного стращали. Кровь там, то-се... Да ничего, к этому с ходу приспособился. Ну стоишь позади анестезиолога, ну косишь глазом в операционное поле. Ноутбук, спиртусом протертый, параметры пишет. А ты давай крути ручки опытного прибора, на эмоции все равно времени нет.
И к другому привык. Собирайся в больницу такую-то, там хороший пациент. Терминальный. Сегодня-сегодня надо, завтра уйдет! Уйдет. Представляю это как-то отстраненно. Поднимается он с коечки, датчики отцепляет, вешает на спинку. Аккуратно вешает, поправить шанса не будет. Застилает местечко за собой. И все прозрачнее, прозрачнее становится. Уходит.
Что поделаешь, нам такие пациенты нужны для испытаний. Свое-то давление я тогда по десятку раз на дню мерял. И ЭКГ, и все что хотите. Буду жить! Даже неинтересно. Прибор надо испытывать в сложных случаях.
3. К другому дольше привыкал. К родственникам у дверей реанимации. Выходишь в белом халате, смотрят, смотрят в глаза. Нет подходящей роли для этого. "Я не доктор, вон, вон доктор!" Еще боялся на койке кого-нибудь из знакомых обнаружить. Из поколения родителей, например.
Ну и вот... Детская реанимация тоже дается тяжелее. Серо-синие тельца, шунтами истыканные. Кислород. Куча аппаратуры. Тяжесть и тишина в воздухе, не такая какая-то, как в других местах.
Табличка у каждого. Имя, дата рождения, дата поступления. Часто - иконка. Святой покровитель. Бумажная иконка. Маленькая, со спичечный коробок. Я таких и не видел раньше. Иногда в табличке так: в поле имени - прочерк. Дата поступления отличается от даты рождения на единицу. Тогда иконки нет.
А ты работай. Перед каждой манипуляцией обработать руки (про Краснотурьинск слышали? Это тут, недалеко от нас...). Неонатальную манжету на эту лапку. Ну и - кнопки дави, дави. Вон сколько приборов. Информация пишется. Новая версия монитора будет лучше. Спасибо, человечки!
***
Так вот, кабинет профессора Т. Длинный стол для консилиумов. Шкафы, шкафы. Сколько у медиков писанины. Два окна. Шестой этаж. За окнами - строительство нового корпуса. Дальше - лесопарк. Солнце! Заснеженные полянки вдали. Эх, на лыжах бы рвануть... А тут куча записей. И трубочки, трубочки...
4.
***
Профессор Т. поворачивается ко мне. Высокий, статный. Еще совсем не старик, хотя возраст, конечно... Вполне сошел бы за отставного военного (а может, и был - не знаю). А вот поворачивается - грустная, теплая, чуть виноватая улыбка сразу делает его немного сутулым. Вы что-нибудь понимаете?
Волшебник. Но не всемогущий. Не хочу, не хочу гадать, ка он беседует с родителями тех, кто лежит в его палатах. Люди, не давите на докторов, а?
***
Наконец, решаюсь. Может, и не надо было. Беседовали бы дежурно о результатах, о планах... И все же: Профессор, что Вы думаете о Дарвиновском отборе в нынешних условиях? Современная медицина его фактически отключила. Благо? А если благо, то пользуемся ли?
Пауза. Долгая. Чуть поворачивается к стене. За которой палаты, палаты. Мысленно пробегает по всем. Чувствую, чувствую прямо-таки мышцами. Да, готов поверить, он ведь каждого помнит. По имени. И где прочерк - тоже помнит. Это я тут вобью измерения в экселевский файл, пронумерую - и прощевайте, человечки.
Пауза, пауза. А я все думаю, как легко спартанские идеалы здоровья сползают к фашизму, как легко жалость по Будаху из ТББ Стругацких становится жалостью по Горькому. И унижает, унижает.
Где я только ни искал ответа. Даже "Майн Кампф" проштудировал. В середине девяностых, когда казалось актуальным. Что после невостребованных свобод Веймара придет, придет Ефрейтор. С культом здоровья.
Поворачивается ко мне.
-Да в общем-то Вы правы... Есть такая проблема.
***
Сейчас я там не работаю.
***
Человеки! Хотите быть слабыми, нытиками, кем там еще - фиг с вами, будьте. Как либерал и вольтерьянец, я не смею вам мешать. Предупредите только, чтоб я вас обходил подальше.
А жизнь все-таки цените.
Уважаю.
А я больше люблю писать сама.
Однако недавно поймала себя на осознании, что мне *нечего сказать людям*. Решила наполнять сосуд.
Тоже пробовала,но выщли какие-то графоманские текстики))
А для меня не читать - страшный подвиг. ))
Сейчас вот осваиваю Оскара Уайльда
Желаю успехов в нелегком труде читающего ибо не все то золото...