После свадьбы

Наброски статьи Жан-Поля Х. Томпсона «После свадьбы: Проигравшие и Аутсайдеры». Написано для журнала «The Normann» в октябре 2015 года в рамках журналистского некролога-расследования касаемо прошлого и скандинавской экзистенции. 

В качестве эпиграфа: «you're so…»**

Мои руки помнят тепло твоего тела… Мне казалось, что когда я уеду - ты поедешь за мной… Моё прошлое следует за мной неотступно…

«После свадьбы» - это запредельные эмоции. Правда, речь идёт о запредельности эмоций скандинавов. Полный контроль и никакой истеричности. Поступательное наматывание героев картины на пружину необратимости. Пружину, которая постепенно сжимаясь, разрывает хлипкие временные и пространственные взаимосвязи. Прошлое, настоящее и будущее – так, кажется, мы их называем… Пружина сжимается, чтобы неотвратимо разжаться… 

Мы, уезжая порой всего на неделю, никогда не знаем, сколько она, эта неделя, продлится… Мы не в силах ничего изменить…

Бытует мнение, что простому зрителю смотреть скандинавское кино без норманнского дигибокса*** - гиблое дело. Берсерки, мол, «зелёные мясники», меланхоличные ларсы - что с них взять…

Понятное дело, для того, чтобы действительно в полной мере осознать авторскую задумку, нужно быть интегрированным в определённый культурный контекст. Правда, когда в картине участвует Мадс**** Миккельсен, вопрос о норманнском дигибоксе отпадает напрочь.

Поступило приглашение приехать, поговорить… Поступил правильно: поехал по приглашению. Приехал. Попытался понять происходящее…

Мадс Миккельсен из тех, кто делит происходящее на «до» и «после». Можно без тени сомнения говорить о том, что есть кино до Миккельсена и после Миккельсена.

Сюзанна Бир, режиссёр и сценарист фильма «После свадьбы», всё это понимала, приглашая Миккельсена на главную роль. Сюзаннин изначальный интерес к архитектуре и дизайну не зря привёл её в академию киноискусств Дании. Скандинавское кино – это и архитектура, и дизайн, и… Скандинавское кино – это целый мир, это кино с определённым ароматом, вкусом и характерным послевкусием. Сложная внутренняя начинка простых, казалось бы, с виду пирогов, цветопередача с характерной цветокоррекцией, неспешное повествование (порой абсолютно без внешней динамики) – отличительные черты скандинавского кино. Смысловые отражения героев скандинавских картин начинают толпами бродить в голове внимательного зрителя, который наблюдает на экране мощную и нескончаемую рефлексию этих самых героев, их интроспекции, погружение в себя…

«После свадьбы» не является исключением из правил, поступательно выводя зрителя на хрупкий лёд самоосмыслений. Понятно, что порой вместо чувства личностной сопричастности и интерсубъективного взаимодействия с тканью фильма, неподготовленный зритель в состоянии только лишь получить осведомлённость о событиях картины и не более того. Причём ту осведомлённость, которая вызывает исключительно ощущение скуки. Попутно зритель начинает восклицать что-то типа «Постойте, а что, кино баба снимала? Прямо сразу видно – так и выкручивает, так и выжимает слезу!», или «Простите, а что за жанр – мелодрама, трагедия, или просто лютый соц-арт-реализм?»…

Мы ищем любовь, независимость, покой, власть… Мы надеемся на благополучные исходы, стараясь не думать о тех ошибках, которые мы совершили… Мы гоним прочь призраки последствий наших ошибок… Мы сами избиваем наши мечты, порой до самой смерти… Мы ищем понимание… Мы верим в то, что рано или поздно мы найдём его…

Перед началом просмотра любого скандинавского фильма зритель должен понимать следующее:

- у скандинавов правит бал протестантизм;

- специфические требования протестантской теологии сделали установки сознания скандинавов более рациональными, подчинив жизнь норманнов методичному распорядку духовного самоконтроля и уводя в никуда созерцательный подход к миру;

- личное отношение к Богу стало измеряться поступками, любой из которых приобретал решающее значение для дела спасения;

- профили Мартина и Жана (Лютера и Кальвина), которые норманны кололи на груди ближе к сердцу, чтобы те слышали, как рвутся норманнские сердца, сыграли со скандинавами злую шутку, сделав их субъектами собственной вины и ответственности;

- высокий уровень нравственного самосознания в рамках этики протестантизма, как правило,  неизбежно ведёт к погружению внутрь собственного Я и, как следствие этого, к тотальной саморефлексии.

Без понимания всего этого нет смысла начинать просмотр и фильма «После свадьбы», и любой другой скандинавской картины. Без понимания вообще любое дело превратится в просто зря потраченное время.

Счастливый конец?.. Спросите про «хеппи-энд» у Сюзанны Бир! Сюзанна может вам многое рассказать: и про догмы, и про открытые сердца, и про Серену… Спросите у Сюзанны, что лишнее в локальном жизненном уравнении «Якоб + Йорген +Елена + Анна = Прамон», и она вам расскажет…

«После свадьбы» - камерная история про попытку человека математическим расчётом победить предопределённость человеческой жизни. Победить, задействовав в своей схеме беспризорных детей Индии, деньги, членов своей семьи и своё ближайшее окружение. Победить, пытаясь контролировать как свои эмоции, так и эмоции окружающих. Пытаясь делать выводы из очевидных вещей. Понимая со временем, что выводы из очевидных вещей делать сложнее всего…

Картина Сюзанны Бир – это глаза Якоба Питерсона, героя Мадса Миккельсена. Картина Сюзанны Бир – это мощь идеологии Йоргена Ханнсона, героя Рольфа Лассгорда. Картина Сюзанны Бир – это мудрость и зрелость любви Еленны Ханнсон, героини Сидси Бабетт Кнадсен. Картина Бир – это конгломерат крупных планов, мелких деталей, ярких и тусклых красок, взглядов, улыбок, слёз. Конгломерат замкнутости и открытости, предсказуемости и непредсказуемости, тривиальности и нетривиальности, холода Дании и тепла Индии.

Бывает так, что невзначай услышанная мелодии, слова героя из какого-нибудь кино или его фрагмент, вдруг трогает тебя до глубины души, трогает так, что кажется, будто внутри тебя вдруг задели, сдвинули, разволновали что-то такое, чего не случалось тебе касаться до сих пор. Бах! – и тебя накрывает что-то такое волнующее, такое большое и содержательное, и тебе начинает казаться, что ты до этого момента словно бы и не существовал, словно бы ты и не жил до этого момента. Бах! – и вот теперь ты живёшь…

«После свадьбы» как brassica*****, каждый лист которой Сюзанна Бир снабдила застёжкой с секретом. Простая, казалось бы, завязка: Якоб Питерсен, покинувший лет 20 назад родной Копенгаген, живёт в Индии, посвящая свою жизнь бездомным детям. Прошлое Питерсена не даёт о себе знать до тех пор, пока из Дании неожиданно не поступает предложение от некого Йоргена Ханнсона о вложении значительных средств в еле сводящий концы с концами приют. Правда, с условием того, что на переговоры в Копенгаген должен приехать лично Якоб. Пообещав мальчику Прамону из приюта вернутся через неделю - аккурат ко дню его рождения - Якоб Питерсен отправляется в Данию…

Прошлого нет, равно как нет и будущего. Парадокс в том, что есть только настоящее. Прошлое – это всего лишь законсервированное настоящее. Поступь будущего? Полно вам! Пришло время освободиться от иллюзий: будущее – это наши устремления, которые никогда не станут тем настоящим, каким оно нам видится. Пружины настоящего торчат из всех наших диванов прошлых и будущих устремлений…

Покойся же с миром, прошлое! Пусть и вам, призраки будущего, прошлое тоже будет прахом…

_________________________________________

* - «без названия №1», песня исландской группы Sigur Ros.

** - «ты так…», слова из песни «untitled #1» (a.k.a. «Vaka») исландской группы Sigur Ros; используется в картине Сюзанны Бир «После свадьбы»

*** - номаннский дигибокс – некое устройство, позволяющее преобразовывать аналоговые посылы представителей скандинавского кино в нормальное цифровое восприятие.

**** - в датском языке имя Мадса звучит как Месс и является одной из форм имени Матфей, которое означает «Божий дар».

***** - капуста, известная многим как «сто одёжек без застёжек».