Тропы славы

При всей моей горячей любви к жанру военной драмы, должен сказать что "Тропы славы" - это больше чем военная драма. Это сгусток эмоций, калейдоскоп размышлений о устройстве мира и прозаичности экзистенции отдельно взятого человека в нем. Впрочем у Стенли Кубрика по-другому и быть не могло.
Сейчас, в известной мере познакомившись с творчеством Кубрика, я сделал для себя вывод, что объединяет такие разные (военная драма, научная фантастика, комедия, артхаус и др.) работы этого режиссера. В своих фильмах Кубрик, не без едкой иронии, дразнит, задевает устоявшиеся стереотипы общества. При этом достается всем:
- властьимущим, которые "знают" как нам лучше жить;
- добропорядочным гражданам-налогоплательщикам, являющимся оплотом морали и нравственности общества, как правило мирно сосуществующих с цинизмом и несправедливостью;
- неистовым патриотам (любить Родину - это не плохо... но легко ли разглядеть грань между любовью к Родине и известным афоризмом Сэмюэля Джонсона?)
- христианам, большинство которых являются таковыми не по убеждению, а по инерции этих самых стереотипов общества;
- самому человечеству, его неудержимому стремлению к научно-техническому прогрессу.

Исполнитель главной роли (полковник Дакс) Кирк Дуглас (отец того самого Майкла) на момент создания "Тропы славы" был более известным и влиятельным человеком в мире кино, чем молодой режиссер Стенли Кубрик. Именно его большая заслуга в появлении этого фильма, он был еще и продюсером. Тогда между этими двумя творческими гигантами завязалась дружба. Но после "Спартака" ее сдуло как ноябрьский лист. Позднее Дуглас называл Кубрика "талантливым дерьмом". И его можно понять. Сама личность Кубрика предполагает вызов, скандальность. По крайней мере в его творчестве. Многие обижались...

Не избежали налета скандальности и "Тропы славы". Во Франции и в Бельгии фильм запретили к показу. Прокатилась волна возмущений среди офицеров-ветеранов (а нужно заметить, что в 1957 г их было очень много живых, здравствующих и не старых) Это для нас события могут показаться наполеоновской эпохой, а тогда как говорится "наживо". Здесь я не смог сдержать снисходительную улыбку: ну конечно! Победители! Как же можно им камни в огород кидать? Что-то ничего я не слышал о возмущениях немецкой общественности (ну не считая конечно нацистов) касаемо некоторых эпизодов книг участника проигравшей стороны - Ремарка. Например памятный разговор немецких солдат о поединках один на один генералов враждующих стран с музыкой и народными гуляниями.

Не будем осуждать гнев французских ветеранов, да и не к ним лично Кубрик адресовал смертоносные стрелы своей сатиры. Тут я подумал о том, что ведь и у нас есть современные фильмы, в которых негативно изображено командование в ВОВ, да и сам образ советского солдата искажен. И я как правило был среди негодующих. Но есть одно НО. Кубрик не имел целью очернить какую-то конкретную страну и конкретных людей. В его фильмах все события происходят во "вселенной Кубрика". Франция - это фон, абстрактная "любая страна". Ведь согласитесь, наверно ошибочно думать, что одна страна правильнее и лучше воевала (даже если сравнивать участников по одну сторону баррикад). Люди-то по большому счету везде одинаковые (в совокупности одинаковые, это каждый в отдельности разный), с обычными пороками и добродетелями.

Начало не предвещает чего-то из ряда вон. Командующий фронтом посетил с дружеским визитом резиденцию (а надо заметить, что неподалеку линии фронта обычный генерал занимает ни много ни мало зАмок! С канделябрами, интерьером рококо и прочими буржуйскими цацками, как полагается фронтовому "бате" ) командира одной из дивизий. Далее фамилии генералов и актеров их сыгравших говорить не буду, все равно мало кому из современников это интересно. Условно: главный - комфронта, второй - комдивизии.

Так вот, комфронта скромно намекает комдивизии, что неплохо бы взять к такой-то красной дате комплекс немецких укреплений "Муравьиный холм". Мол заноза в теле Франции и вообще мочить бошей в сортире давно пора. Комдивизии в ответ говорит ПРАВДУ: дивизия обескровлена, поставленные задачи не выполнимы, а жизнь даже одного солдата не стоит всех наград Родины. Тогда комфронта достает из рукава джокера: я как бы не против, но есть свободный от начальника корпус (а это на порядок круче дивизии) и в ставке Гитлера ходят упорные слухи, что именно Вы идеальный претендент на эту должность. Комдивизии изменился в лице (разве что не сказал сакральное "Так что ж вы сразу не сказали?" (с)
- Вы уж постарайтесь, голубчик, во благо Родины - резюмирует комфронта.

Не будет особым спойлером сказать, чем закончилась атака. Откройте, друзья, ссылку в интернете (кто не в курсе) - в первую мировую за 4 года линия западного фронта менялась ничтожно, а потери были миллионными с обеих сторон. Ясен пень - ни какого "муравьиного холма" никто не взял. И что дальше? А дальше...

... Вакханалия несправедливости. Оргия цинизма. Театр торжества абсурда. Показательное судилище трех невиновных. Следует сплошная череда миниатюр о человеческой глупости, тщеславии, трусости, низкой мстительности, равнодушии, жестокости, цинизме. Причем когда нам кажется уже, что достигнут предел уровня мерзости в людях - Кубрик беспощадно расширяет границы нашего сознания в восприятии меры пороков в человеке. От диалога к диалогу, от события к событию трагикомедия все больше превращается в фарс. Нет смысла описывать все нарывы общества, которые вскрыл Кубрик в проекции на жизнь французского полка. Это займет много букв.

Имена трех героев (герой Дугласа упомянут выше) я назову, именно они оказались в незавидной роли Козлов Отпущения (кстати зловеще знаменитый зверь, которого так любят искать и находить люди):
- рядовой Морис Фероль. Забавный жизнерадостный бородатый верзила. Не женат и судя по всему из деревни. Попал под трибунал без жребия потому что командир взвода считает его вредным(?!) для общества.
- рядовой Пьер Арно. Герой, храбрец, личность. Единственный из троих, чью участь решал жребий.
- капрал Филипп Парис (он старше своих товарищей). Хороший солдат, неглупый и уравновешенный человек, уже нашедший себя в жизни. Вот только знал своего командира задолго до войны. Может даже в школе обижал лейтенанта.
По разному каждый из них переживал происходящее. Капрал Парис не без фатализма покорно ждал своей участи, молился и заранее думал о вечном. Его разговор с Феролем:
- Видишь таракана? Завтра мы умрем, а он будет бегать... он будет ближе к моей жене и детям, чем я... я умру, а он нет.
- (невозмутимо хлопая таракана ладонью) Теперь у тебя преимущество.
Фероль - самая трагичная фигура в фильме. Он был олицетворением НАДЕЖДЫ, которую вселял в него полковник Дакс. Он вообще не сомневался что не умрет сейчас. Сейчас я думаю, что независимо от исхода он был прав... Ожидание смерти хуже самой смерти.

Рядовой Арно ударил в лицо полкового священника. Богохульник? Как знать, как знать... Для священника он не человек. Ему нет дела до того, почему Пьера Арно хотят убить. Арно - объект его работы. Так надо. Так сказало общество. Не предаст он анафеме генералов, желающих чужой кровью затушевать свои ошибки. А Пьер Арно просто хочет ЖИТЬ. И плевать ему на байки о смирении и покаянии. Он не записывался в великомученники и никто не вправе упрекнуть его в этом. Насмешкой бездушной машины, плевком в лицо кажется ему визит священника.

Не сочтите странным мое сравнение (и да не закидают меня камнями "представители церкви" ), но мне показалось, что полковник Дакс в сказке Кубрика метафорично олицетворял Бога. В самом деле - не сильно ли много в нем одном положительных качеств по сравнению с пороками и слабостями других? Разве так бывает? Но не будем забывать, друзья, что это не военная драма, а притча. Дакс олицетворяет справедливость, сострадание. Дакс предложил себя одного вместо рядовых солдат: "Я ведь тоже был с ними и тоже не выполнил приказ?" - чем вызвал недоуменные улыбки генералов. Дакс является адвокатом беззащитных на судилище. Дакс лечит душу Фероля Надеждой, в него ВЕРИТ Фероль. Дакс проводит через чистилище совести лейтенанта, низко отомстившего капралу Парису. Дакс в разговорах с генералами вскрывает их сущность. Дакс мудр и невозмутим.

Но реальная жизнь такова, что люди верят, надеются, а все идет своим чередом. И это не хорошо и не плохо, это просто есть.
***
Эпилог.
Как бы не удолетворившись количеством мерзости и безысходности, выплеснутой на зрителя, Кубрик дает еще: выжившие солдаты полка сидят в баре. Они не горюют о трех своих товарищах. Они просто радуются жизни доступными способами - бухают и играют в карты. На потеху толпе солдат трактирщик выводит молодую немку (кстати жена Кубрика, немецкая (!) актриса), непонятно как туда попавшую - несчастное запуганное существо. Под громкий хохот он смеется над ее испуганным видом, непониманием французского, щипает за нос и т.п. Заставляет петь и она поет на немецком. Свист и улюлюканье постепенно смолкают. Происходит чудо: толпа быдлоты превращается в совокупность отдельных человеческих лиц. Видно отцов, мужей, сыновей, даже дедов. Кто-то закусил губу, кто-то с влажными глазами. Неуклюжим мужским мычанием подпевают они непонятным словам вражеского языка.
Теперь зритель переживает катарсис. Заслужил.

А за окном трактира стоит полковник Дакс и молча и невозмутимо созерцает.
- Господин полковник, пришел приказ всем возвращаться на позиции.
- Дайте им еще пару минут.

В далеком 1957 г. тогда ещё малоизвестный режиссер Стэнли Кубрик выпускает в широкий прокат картину, которая стала одним из первых его произведений, затрагивающих антивоенную тематику, и — вот уж действительно ирония — личной "Тропою славы". До этой картины были и "Поцелуй убийцы" и "Убийство", но эти картины были заявками на победу начинающего режиссера, а вот после "Троп" его стали рассматривать как значимого режиссера. В то же время эта картина как-то остается в тени остальных и, на мой взгляд, весьма не заслуженно. Ведь действительно, сержанта Хартмана знает каждый второй кинолюбитель, а вот спроси их, кто такой полковник Дакс или генерал Миро, и скорее всего вам не дадут правильный ответ. До недавнего времени и я (чего греха таить) относился к первому лагерю и про картину "Тропы славы" не знал, отчего знакомство с ней было весьма интригующим. Итак, спешу поделиться с вами впечатлениями от увиденного.

На первый взгляд, Кубрик снял картину про Первую мировую войну. С её бессмыленными, ожесточенными битвами на ограниченных участках суши, с маниакальным желанием пробить бреши в обороне противника и углубиться на максимальную глубину во вражескую территорию, не считаясь с потерями. Внешне — да, здесь все так и выглядит. Тут и бездарные генералы, и честные вояки, и простые солдаты. И своя "окопная" правда. Но на самом деле за этой ширмой спрятана картина, обличающая существующее государственное устройство. Ведь вся картина, по сути, это срез различных социальных прослоек. Снимите с генералов форму и оденьте их в костюмы от "Бриони", и вот перед вами топ-менеджмент какой-нибудь трансконтинентальной корпорации, который никак не пересекается с обычными гражданами, да и мыслит по-другому. Где-то идет война (захват рынка), а у них балы (переговоры). Кто-то гибнет в атаках под пулеметным огнем (дедлайн, выполнение бизнес-плана), а у них это всего лишь учтенная погрешность, мало влияющая на бонусные выплаты. Внешне либеральные, внутри абсолютно прогнившие, без каких-либо моральных принципов. Они готовы уничтожить любого, даже ни в чем не повинного, ради удовлетворения своих амбиций.

Представлены и "белые воротнички", и самый яркий их представитель — полковник Дакс — человек с убеждениями. Человек, для которого люди ещё представляют ценность не в качестве "пушечного мяса". Дакс — связующее звено между высшим обществом и низами. Дакс олицетворяет "средний класс" с его попытками вразумить элиту отказаться от самоубийственных планов в начале, до попыток придать вопрос о наказании невиновных (хоть какое-то) в какое-то правовое русло. Его герой — предтеча правозащитников всех мастей и борцов за права человека. Но, как это часто бывает в нашей жизни, его пламенные речи, веские доводы, резонные вопросы так и застревают где-то в вязкой оболочке из черствости, формальности, равнодушия и бесчеловечности, окутавшей представителей элит.

Показателен и судебный процесс, ярко демонстрирующий, какая на самом деле "самая независимая судебная система". Суд, проходящий в замке, поражает своим фарсом, и не зря пол напоминает шахматную доску. Стоящие на ней безвинные жертвы — всего лишь пешки в игре элит, где одни пытаются доказать другим, что пешки существуют, и тоже, хотя бы призрачно, должны иметь надежду на справделивость. Наша с вами современная история может сходу выдать десятки примеров такого суда (например, свежее дело Бута). А ведь, обратите внимание, картина снята 1957 г.

Ну, и в конце собственно "синие воротнички", которые как обычно безропотно принимают удары судьбы. Случайные жертвы большой игры. Они даже не пытаются сопротивляться, не пытаются бежать. Они просто ждут, когда их расстреляют. Рассуждают о несправедливости, о злом роке, о том, как хорошо дома, и побыстрее бы война закончилась, но при этом абсолютно ничего не предпринимают для своего спасения.

Лента Кубрика прежде всего не столько о войне, сколько о несправедливости, творящейся в государственной системе управления, в которой любой руководитель предпочтет прикрыть себя спиной подчиненного. И каждый вышестоящий руководитель оказывает давление на нижестоящего, дабы перешагнуть на следующий уровень «троп славы».

И все было бы весьма мрачно, если бы не финальная сцена, которая дарит нам надежду, что искусство в его разных проявлениях способно пробудить любовь и сострадание к ближнему. Растопить черствые, закостенелые сердца и, наконец, увидеть ЧЕЛОВЕКА!