владелец небольшого провинциального кафе внезапно обнаруживает тайное, тщательно скрытое психопатическое прошлое. Настолько контрастное с его нынешней сущностью, что близкие не могут поверить, не увидев собственными глазами. История человека с двойной жизнью, двумя лицами, в котором не происходит никакой борьбы между сознанием и подсознанием. Обстоятельства вынуждают его совершить быстрое и гармоничное переключение между своими натурами. От чего он и сам кажется потрясенным. Ведь Джоуи Кьюсак потратил столько времени и сил, превращаясь в Тома Столла. Впрочем, душевные переживания героя Вигго Мортенсена выглядят не очень-то убедительно. Возможно, потому, что его герой, в прошлом глубоко травмированный психопат, утратил значительную часть обычных человеческих чувств - таких, как боль или раскаяние, а те добродетели, которыми наделен Том Столл, выращены искусственно, пусть очень тщательно, пусть и на основе любви к прекрасной жене и образцовым детям, но все-таки - не "Богом данные", не от природы. Это, вероятно, главный вопрос фильма, на который режиссер не дает полный и подробный ответ, предлагая зрителю думать самостоятельно. Кстати, любители кино, я уверен, заметят в персонаже Мортенсена параллель с главным героем "Непрощенного" Клинта Иствуда.

Кроненберг умалчивает о предыстории жизни Тома Столла в бытность его Джоуи Кьюсаком. Этот период останется мутным темным пятном, из которого выплывают лишь уродливые мрачные образы гангстеров. Не зря персонажу Харриса "вставили" мертвый глаз: он символизирует такое же мертвое и страшное прошлое главного героя. Прошлое, которое без спросу явилось, как внезапно оживший труп, и теперь кружит вокруг, превращая тихую размеренную жизнь в жуткий нервный кошмар.

Из-за этого "отсутствия начала" трудно найти четкое объяснение настоящему, проследить до деталей историю насилия, упомянутую в названии фильма. Для нас история начинается внезапно, несколькими напряженными секундами, сценой расправы над убийцами в кафе Тома Столла. Но зрителю не предлагают анализировать события и определяться со своим отношением к герою как целостному образу. Есть два героя. Том Столл, положительный персонаж, которого отличают скромность, приветливый характер, искренняя преданность семье. С разбитой ногой, с искаженным от боли лицом он бежит по дороге, чтобы предупредить жену об опасности. Джоуи Кьюсак с лицом, забрызганным кровью, со взглядом маньяка, спокойно изучающего жертву, которая корчится в предсмертных судорогах.

От персонажа Эда Харриса и его команды ждешь чего-то экстравагантного, особенно учитывая его демонический облик. Но действия мафии кажутся лишенными логики. Приезжая в захолустный городок, где каждый знает соседа по имени, гангстеры делают все возможное, чтобы привлечь общее внимание и стать местными знаменитостями. Они ездят на пугающе черной лакированной машине, изысканно хамят шерифу, бродят по торговому центру, посещают кафе, беседуют с женой главного героя. Зачем? Если (а похоже на то) единственная их цель - покончить с Джоуи, это можно сделать гораздо проще и быстрее. Играть в тонкие психологические игры, медленно разрушать провинциальную идиллию? Вполне сойдет для кино, однако вряд ли в стиле гангстеров. В сущности, злодеи напрашиваются на то, чтобы с ними покончили. В тот момент, когда герой Харриса играет с малолетней дочуркой героя Мортенсена в магазине, зритель понимает: "плохие парни" окончательно перешли черту. А что делает с такими Джоуи, мы видели в начале фильма. С этого момента картина теряет остроту. Когда убийцы приезжают к дому Столла, выходят из машины и становятся в шахматном порядке, никаких сомнений в их судьбе не остается.

Гиперболизированный братец Ричи - еще один блеклый персонаж, этакий Главный Козлище, предназначенный на заклание. Разумеется, мы не ждем напряженной схватки между братьями над бездной (или хотя бы в шахте лифта) - все-таки это Кроненберг. Но трогательные воспоминания детства, пафосные речи и бездарные подручные, которых всех до единого положит главный герой, присутствуют. Поездка в Филадельфию дает нам хоть какую-то надежду на оригинальную концовку. Напрасно. Сценарист лишь подвел нас к победной точке, которую по всем ожиданиям зрительского зала требуется поставить в этой драме.

Вот так у истории жестокости оказывается недосказанное темное прошлое и довольно банальное настоящее. Что же с будущим? Для Тома Столла все кажется определенным, у него не осталось вариантов. Дочь слишком мала и невинна, чтобы делать свои оценки и выводы. Режиссер ясно показывает это в конце фильма: маленькая девочка ставит недостающий прибор на стол, когда Том возвращается домой. Он для нее все равно любимый папа - неважно, что говорят и делают другие. Супруга (роль Марии Белло) - не просто привлекательная и решительная женщина, она к тому же юрист, что делает ее душевную боль от узнанной правды вдвойне трагичной. Способна ли она смириться с вторым "я" мужа (а фактически с опрокинутой собственной жизнью) - вопрос, на который режиссер тоже дает вполне определенный ответ, вызывая на экран брутальную сексуальную сцену на лестнице, где героиня Белло отвечает Джоуи не пинком в пах или приставленным ко лбу ружьем, а столь же яростной страстью. Самой сложной мне видится нравственный выбор старшего сына. Он в том возрасте, когда подростки жаждут самоутверждения, остро нуждаются в поддержке и легко идут на самые отчаянные глупости. Между тем, мальчишка с самого начала фильма показан слабым, нерешительным, далеко не атлетом и уж точно не лидером тусовки. Такие остро переживают и легко ломаются. Он побеждает школьного соперника лишь одним: внезапной вспышкой необузданной ярости (перепугав, кажется, всех вокруг, включая любимую девушку). Откуда это в нем? Отчаянный бросок к отцовскому примеру как единственному "правильному" выходу из ситуации? Или это нечто дремлющее, страшное, заложенное генетически? Зреет ли в глубине подростка Джоуи-младший, герой новой страницы истории жестокости?

Из-за актерской игры, операторской работы или музыки дух у зрителя не перехватывает, хотя все выполнено добротно. Картина держит в напряжении благодаря, прежде всего, действию. Герой, пусть с изуродованной душой и чудовищным прошлым, тем не менее, изо всех сил старается "быть хорошим" и отстаивает справедливость - оттого он симпатичен зрителю. Но, мне думается, Кроненберг вложил в это кино нечто большее, чем кажется по названию фильма в российском прокате. Чтобы это "нечто" извлечь, зрителю нужно хорошо поразмыслить.