Полина Толстун

Российская актриса театра и кино.

КиноПоиск: http://www.kinopoisk.ru/name/3355334

Родилась 4 июля 1985 года.
Училась в СПбГАТИ, в школе-студии при БДТ им. Товстоногова (класс Г.И. Дитятковского).
В 2007 году окончила Санкт-Петербургскую государственную академию театрального искусства.
В труппе Санкт-Петербургского Большого драматического театра им. Г. Товстоногова с 2007 года.

Мелькать в клипах, рекламе и даже сериалах для начинающих полезно: заработок и опыт. Редко кто выходит за эти простые пределы. Полине Толстун, ныне актрисе БДТ, повезло, потому что удалось на экране обогатить то, что она делала в театре. Здесь, в театре, она возникла внезапно – херувим, ангел во плоти. Такой на подмостки привел ее студенткой учитель и режиссер Григорий Дитятковский. Заложница родительской войны испуганная Берта в "Отце" А. Стринберга, графиня Оливия в "Двенадцатой ночи" – тонкая как прутик девочка, подпрыгивающая от счастья любви; мальчик-паж из "Дона Карлоса", посланец светлого мира в темном царстве – это ее театральные роли. И вдруг в проходном криминальном телесериале ей достается змеиноподобная разлучница – нежные черты лица заостряются, взгляд становится холодным и жестким. Коварство, предательство, жестокость – все это обведено теми же мягкими линиями очарования – только на этот раз обманчивого. Как Медуза-Горгона, героиня Толстун притягивает засмотревшегося на нее простака и едва не превращает его в камень. А после разоблачения, арестованная, волшебница-ведьма как бы уползает обратно в тайную обитель своей черной души, едва заметной усмешкой показывая, что раскаяние ей незнакомо и недоступно.
После такого захода в кино Толстун возвращается в театр для новых и более сложных задач. В "Дядюшкином сне" (режиссер Т. Чхеидзе) она – Зинаида. Зинаида – создание зрелой актрисы. Выросшая из ангельских платьиц, засидевшаяся в девках прежняя девочка много успела пережить, прежде чем стать грациозно замершей скульптурой пестрого провинциального балагана. Она оживляется только один раз, чтобы исполнить перед дядюшкой, князем Гаврилой, песенку-сказку о бобре. Страшную колыбельную для полумертвого дитяти Зинаида поет-играет дважды – в лицах, в кратком пластическом танце, в мелодекламации, напоминающей современный рэп. Князь все понял, все вспомнил, заплакал и из расфранченной куклы превратился в усталого человека, ищущего последний приют. В "Дядюшкином сне" Полина Толстун выдерживает сравнение с именитыми партнерами (Фрейндлих, Басилашвили) и нагрузки "достоевского" психологизма.

Сложилось все неожиданно. Полина о себе, театре и жизни.

Мое попадание в БДТ – это что-то из области сказки. Никакого отношения к искусству мое семейство не имеет. Я из очень простой семьи, еще и малообеспеченной. Выросла в хрущевке на проспекте Ветеранов. Училась в школе и играла в театральном кружке, занятия в котором вела актриса БДТ Марина Леонидовна Старых, ученица Корогодского. Она и познакомила меня с Григорием Исааковичем Дитятковским, моим будущим мастером. Когда подросла девочка, которая играла роль дочери героя Сергея Дрейдена в спектакле "Отец", Дитятковский решил дать мне эту маленькую роль. Первый выход и первая зарплата – 1470 рублей.
Я должна была уходить со сцены босиком – и, чтобы не пришлось идти голыми ногами до гримерки, за кулисами для меня всегда ставили тапочки. Эти тапочки и все остальные "производственные" детали, то, как устроен и приспособлен театр для актера, пусть и такого маленького, как я, всегда казались мне незаслуженным чудом: тебя оденут, причешут – а тебе нужно только выйти и сделать что- то, что и так делать очень нравится. Говорят, что женщину нетрудно заставить делать то, что ей и самой хочется. Это про меня.
Алиса Бруновна – в роли шута Фесте, а я играю хозяйку дома. Первая читка, сильное волнение. И первая фраза, которую я должна сказать про нее, т. е. про Фесте – "Уберите этого дурака!" С меня семь потов сошло. Алиса Бруновна, с изящным мундштуком, сначала, конечно, не обратила на меня никакого внимания. А потом я уже заметила за ней такое свойство – постепенно приглядываться к партнеру, изучать его – исподтишка.
Видимо, я актер школы – я следую традициям, а не сопротивляюсь им. У меня пока не было ни одного настоящего конфликта с режиссером, потому что я искренне стараюсь понять его. У режиссера есть цельная картинка происходящего, и ты – только ее часть. Все эти "я бы сделал по-другому" кажутся мне просто смешными. Режиссер все-таки главный, а мы – люди подневольные.
До сих пор из-за своей фактуры "не выросла". Когда я играла мальчика-пажа в "Дон Карлосе" (ему лет 12-14), то смотрела на улицах за его ровесниками: как они ходят, как головой вертят. Со мной эти мальчишки даже начали заигрывать, приняли за свою, подмигивать стали. Есть страх, что однажды пойму: мне уже 75, а я все еще играю пажа! Бывало раньше, что и завидовала кому-то: "Как это так – она-то уже ууу!, а я еще нет…" Сейчас отношусь к этому куда спокойнее: мои успехи, мои неудачи – и все меня в них по большому счету устраивает. Твое от тебя не уйдет.
Раздражает в себе привычка слишком много думать. В актерстве есть очень ценное умение – бросаться в роль, даже когда тебе кажется, что ты еще не все в ней понял. А меня всегда учили, что персонаж заведомо сложнее, лучше, интереснее тебя, как положительный, так и отрицательный. До него всегда надо расти. Неправду чувствую остро: плохой спектакль, свой ли, чужой – для меня огромный стресс.
Очень люблю большую сцену, старый, пышный академический театр, как там все организовано – то, как работают цеха. На камерную сцену я тоже выхожу – например, в "Антрепризе Миронова", но богемный чердак нонконформистов-экспериментаторов меня, честно, не очень привлекает. Когда я вхожу в БДТ, мгновенно внутренне собираюсь, всегда кажется, что за тобой кто-то строгий наблюдает. Если бы увидела перед собой живого Товстоногова, встала бы по струнке, точно.