повествует фильм Джима  Джармуша.  Однако, вместо того, чтобы забыть о фильме, хотелось понять,  на какие свободные  ассоциации склоняет зрителя автор. Я ознакомилась  с несколькими понятными и не очень  рецензиями на фильм, однако,  чем больше я читала их,  тем больше погружалась в устойчивое ощущение некой незавершенности действия.  И, чтобы вытащить эту «занозу», решила  написать свою рецензию.

Для того  чтобы хоть как-то облегчить собственное восприятие фильма нужна идея или мысль, от которой можно было бы оттолкнуться и следовать далее в своих рассуждениях.

Кинозритель. Кем он является для режиссера, для Дж. Джармуша? Тем, кого он стремится развлечь? Тем, кому предлагает размышлять на психологические темы? Тем, кого он заставляет переживать за своих героев? Нет. По крайней мере, я себя таким зрителем не ощущала. Скорее ощутила приглашение быть свидетелем событий, разворачивающихся на экране. Смотреть, видеть, слышать и соотносить увиденное со своей системой ценностей и представлений о мире, о моем собственном мире.

Как любой человек творческой профессии,  будь то художник, певец, архитектор или кинорежиссер,  Джармуш своим кино творением передает некое сообщение внешнему миру. Вероятно, для того,  чтобы это сообщение или идея были раскрыты и поняты другими людьми, режиссеру необходимо предоставить, как минимум, что-то вроде «ключей к разгадке».  Так, в самом начале фильма «Предел контроля», в эпизоде,  когда заказчик говорит с главным героем посредством переводчика,  режиссер предоставил зрителю совокупность правил, те самые «ключи», позволяющие каждому  найти своё понимание творения Джармуша.  Поэтому, пожалуй,  каждое объяснение, которое можно услышать или прочитать относительно фильма «Предел контроля» имеет место быть, поскольку этот фильм, цитирую, «пример открытого текста, готового к любой интерпретации. Все попытки истинного объяснения смысла «Предела контроля» абсурдны, ведь они противоречат его главному лозунгу: объективной реальности не существует, все вокруг субъективно, реальность условна» [1].

Помимо ключей восприятия своей кинокартины  Джармуш предоставил зрителю целый ряд  образов, знаков и объектов, в том числе жесты, одежду и искусство, как некие «языки», на которых общаются разные представители той или иной культуры. В фильме присутствуют повторяющиеся объекты, (коробка спичек,  две чашки кофе эспрессо,  гитара, вертолет, кружащий в небе,  бриллианты), фразы («Ты ведь не говоришь по-испански, не так ли?»), череда действий (посещение музея, встречи с незнакомцами, проглатывание бумажки, вынутой из коробки спичек).  Исходя из того, что попадёт в зону внимания,  каждый зритель исследует и дает свою трактовку фильма.  

Фильм практически без сюжетной линии, построенный на коротких диалогах, в которых главный герой преимущественно красноречиво молчит,  на его перемещениях и повторяющихся  действиях, собран как мозаика из отдельно взятых элементов и объектов, складывающихся в непрерывную окружность.  Джармуш преднамеренно создает фильм без заранее написанного сценария, позволяя фильму развиваться в процессе съемок. Это как отплыть от берега не имея карты. С точки зрения кинематографа принято, что фильм должен представлять собою связную историю. Джармуш освобождает себя от обязательств перед подобными правилами, доходя до границ, пределов, а иногда и выходя за рамки навязанных правил. Возможно, строчки стихотворения Артюра Рембо, являющиеся эпиграфом к фильму, выбраны именно по этой причине.

Когда я решила просмотреть фильм во второй раз, то думала, что мне будет достаточно увидеть некоторые отдельные эпизоды фильма. Смотрела фильм  с самого начала и не могла остановиться. Вовлечённая в просмотр я не заметила длительности фильма. Наиболее ярким для меня моментом просмотра стал  эпизод, в котором главный герой наблюдает за репетицией фламенко.  Разновидностью  медленного стиля  фламенко – пенетерой. Танец сочетается с песней, слова которой присутствуют на протяжении всего фильма.  Этот эпизод словно сама жизнь  -  наполнен страстью, естественностью,  свободой.  Именно в этом эпизоде, при исполнении песни, персонаж Исаака Де Банколе улыбнулся единственный раз за весь фильм.  А коробок спичек в руке испанца, исполнявшего песню, послужил тому, чтобы зажечь сигару и не более.  Фильм до и после этого эпизода видится мне калейдоскопом  односторонних монологов, цитат, вырванных из контекста, отсылок к предыдущим работам режиссера.  Это искусственное, игра, это - кино.

Что же из всего этого следует? Сложно сказать, не знаю. Мои размышления так и не завершились сформированной идеей. Но почему-то этот факт теперь меня уже не огорчает.

[1] – ссылка на рецензию Полины Тодоровой  http://www.cineticle.com/text/230--the-limits-of-control.html